– Знаете, – сказал он задумчиво, – а ведь раньше было проще. Идёшь на работу, ругаешься с коллегами, пьёшь кофе…
– Зато теперь у вас высокий духовный рейтинг! – подбодрил его Люцифер.
– Да, но превращать кофе в зелёный чай надоело. И нимб натирает…
В этот момент в кабинет влетела (буквально) главбух Марья Ивановна:
– Павел Петрович! Там налоговая пришла. А наш финансовый директор от волнения весь отдел в ангелов превратил!
Тумбочкин схватился за голову:
– Люцифер Вельзевулович, а можно как-то акции души в кэш перевести?
– Ну… есть вариант с обналичиванием через чистилище. Но комиссия 40%.
– Беру! – выдохнул Тумбочкин. – И этот, как его… опцион на следующую жизнь. Желательно попроще. Без духовных взлётов.
– Понимаю, – кивнул Люцифер. – Оформим реинкарнацию в менеджера среднего звена? С минимальным пакетом моральных качеств?
– Идеально! – обрадовался Тумбочкин. – А то эта святость… как-то чересчур получилось.
Люцифер материализовавшись достал новый договор:
– Распишитесь вот здесь. И здесь. И здесь кровью…
– А можно не кровью? А то я теперь при виде крови сразу всех исцелять начинаю…
– Хорошо, – вздохнул Люцифер, – давайте святой водой. Только аккуратнее, а то в прошлый раз клиент расписался и случайно весь офис освятил. До сих пор демоны из бухгалтерии чихают…
Так Павел Петрович Тумбочкин завершил свой эксперимент с инвестициями в душу. Говорят, в следующей жизни он стал самым обычным менеджером. Только иногда, после корпоративов, у него непроизвольно появлялся нимб и начинали левитировать канцелярские принадлежности.
А Люцифер Вельзевулович открыл сеть филиалов по всей стране. Теперь в его компании можно купить не только акции души, но и фьючерсы на карму, опционы на реинкарнацию и даже облигации небесного займа. Правда, после истории с Тумбочкиным в договоре появился пункт мелким шрифтом: "Компания не несёт ответственности за спонтанные проявления святости, непроизвольную материализацию предметов и случайное превращение коллег в ангелов".
Проклятие идеального ученика
Часть 1. Урок без правил
Анна Аркадьевна Забывалкина, учительница русского языка с тридцатилетним стажем и хроническим синдромом отличницы, никак не могла привыкнуть к дистанционному обучению. Каждое утро она застывала перед ноутбуком, словно кот перед лазерной указкой, пытаясь понять, почему значок микрофона выглядит как баклажан, а камера упорно показывает потолок.
– Дети, сегодня мы… – она запнулась, глядя на россыпь чёрных квадратиков с фамилиями. – Петров, у вас опять камера выключена!
– У меня интернет барахлит, – отозвался голос, подозрительно похожий на звук геймпада.
– А у меня кошка загрызла веб-камеру! – подхватил Сидоров.
– А у меня бабушка забрала ноутбук на покер-турнир! – это уже Иванова.
Анна Аркадьевна вздохнула так тяжело, что где-то в параллельной вселенной начался ураган. Она открыла древнюю книгу "Методика преподавания для чайников: издание времён plague.doc", купленную на барахолке у подозрительного старичка с третьим глазом на затылке.
– Так, записываем тему урока: "Правописание НЕ с причастиями", – она начала зачитывать заклинание из книги, спрятанное между строк правил. – "Экзаменус максимус, домашка перфектус, двоечникус исправляйкус…"
Внезапно экран покрылся помехами, похожими на электронную версию северного сияния. Все квадратики с фамилиями задрожали и засветились зловещим фиолетовым светом.
– Анна Аркадьевна, – пропел хор голосов, от которого у соседской собаки началась икота, – мы всё поняли. Мы выполним домашнее задание. Мы будем идеальными учениками.
На следующий день начало происходить что-то странное. Петров, который раньше путал глаголы с наречиями, написал сочинение, достойное Нобелевской премии. Сидоров решил все задачи в учебнике, включая опечатки. А Иванова создала презентацию такого уровня, что Microsoft прислал ей предложение о работе.