"ДОГОВОР ВРЕМЕННОГО КРЕДИТОВАНИЯ №666/42", – гласил заголовок. Ниже мелким шрифтом было написано: "Настоящим договором банк предоставляет заёмщику в пользование дополнительное время в размере 24 (двадцати четырёх) дней. Процентная ставка: счастливые моменты жизни в эквивалентном размере".

– Марина Секундовна! – позвал Минуткин. – Вы когда-нибудь видели такие договоры?

– Какие? – рассеянно отозвалась коллега, не отрывая взгляда от монитора.

– Да вот, про временные кредиты…

– А, эти! Обычное дело. Ставьте штамп и в папку "Одобрено".

Василий Петрович пожал плечами. Странно, конечно, но начальство виднее. Он достал штамп и со знанием дела припечатал: "ОДОБРЕНО".

В ту же секунду мир остановился. Буквально. Марина Секундовна застыла с занесённой над клавиатурой рукой. В воздухе повисли брошенные кем-то бумаги. Муха, решившая совершить променад по потолку, замерла на полушаге. Только Василий Петрович мог двигаться в этом застывшем мире.

– Поздравляем! – прошелестел золотистый пергамент. – Вам одобрен кредит времени в размере 24 дней. Используйте его с умом!

Часть 2. Неожиданное решение

Следующие три недели оказались самыми удивительными в жизни Василия Петровича. Для начала он наконец выспался – впервые за последние лет пять. Потом отправился в путешествие: когда весь мир застыл, перемещаться оказалось до смешного просто.

Неделю он провёл в Париже, бродя по застывшим улицам и музеям, где можно было часами рассматривать каждый мазок на полотнах великих мастеров. Ещё неделю посвятил гастрономическому туру по Италии – благо в застывшем времени еда не остывала и не портилась. На Мальдивах он построил себе хижину из пальмовых листьев и прожил в ней пять дней, наслаждаясь идеальным закатом, который никак не мог закончиться.

Вернувшись в офис, он наконец посмотрел все сериалы из списка "глянуть потом", прочитал книги из списка "прочесть обязательно" и даже написал собственную – "Тайм-менеджмент для тех, у кого есть время" – исключительно ради иронии.

Но все хорошие кредиты когда-нибудь заканчиваются. Ровно через 24 дня в кабинете материализовался высокий господин в костюме, который явно стоил как годовая зарплата всего кредитного отдела.

– Вельзевул Хронович, департамент временных операций, – представился он, поправляя запонки в форме песочных часов. – Надеюсь, вы готовы погасить кредит?

– В каком смысле? – занервничал Минуткин.

– В прямом. Двадцать четыре дня счастливых воспоминаний. Первый месяц влюблённости? Незабываемый отпуск с семьёй? Счастливые дни после рождения племянника? Выбирайте.

Василий Петрович похолодел. Отдавать счастливые дни совершенно не хотелось. И тут его осенило:

– А можно взять новый кредит? – осторожно спросил Минуткин. – На более длительный срок и под меньший процент?

– Рефинансирование временного кредита? – Вельзевул Хронович поперхнулся сигарным дымом. – Так… давайте посмотрим: вы берете новый кредит на 48 дней под 25% годовых в счастье, закрываете им старый долг в 24 дня, а оставшееся время тратите на накопление новых счастливых моментов для постепенного погашения… Гениально! За две тысячи лет такого ещё не было!

– Ну а что такого? – воодушевился Минуткин. – Обычная банковская практика. Могу даже процентную ставку рассчитать с учётом инфляции счастья.

Вельзевул задумался. Потом достал из воздуха калькулятор, что-то подсчитал и расплылся в улыбке:

– А ведь и правда! Это же гениально! Слушайте, а не хотите возглавить наш отдел временных операций? У вас явно талант.

…Через неделю на двери кабинета Василия Петровича появилась новая табличка: "Начальник отдела временных операций". А в договорах банка возник пункт, набранный мелким шрифтом: "При рефинансировании временного кредита радость от победы над системой засчитывается как первый взнос".