Но сегодня все обошлось. Постепенно напряжение спало, лицо правителя прояснилось – приступ прошел. И что самое главное был побежден. Волей императора. А это и есть самый главный признак силы дракона – умение удержать ящера. И пусть иногда Дархарион и не справлялся, он предпочитал никому об этом не сообщать. Делал вид, что все прошло, как задумано. Сам же ночами штудировал редчайшие древние манускрипты в поисках способа усмирить своего дракона. Но пока без особого успеха.

Советник же ничего особого не сказал правителю. Просто доложил, что беглянка уже доставлена во дворец и ожидает приговора. Поэтому едва придя в себя, Дархарион поспешил посмотреть на эту невероятную девушку. На ту, которая в одиночку смогла обвести вокруг пальца многих отлично обученных воинов и ускользнуть из охраняемого подземелья. Правда, по какой-то странной глупости скрываться она решила в охотничьем домике отца на берегу Флоода. И хоть там все перевернули два дня назад, после ее побега логично пошли по второму кругу. И незамедлительно нашли Алиану. И что-то в этом невероятно царапало Дархариона – не слишком ли опрометчиво для той, кого не удалось удержать в темницах дворца?

Спустившись вниз, император замер перед последней дверью. Что он ожидал увидеть? Беззащитную юную красавицу, которая обаяла одного из стражей? Магически одаренную заучку, знающую секрет отпирания любых замков? Или хитрую изворотливую дрянь, которая подстроила свое очередное пленение, чтобы закончить то, что не удалось ее отцу?

Когда Дархарион МортаКвейн Пятый вошел в камеру, там как будто стало тесней и темней. Стражники моментально подобрались, дознаватели приостановили допрос, а заплаканная пленница с надеждой посмотрела на вошедшего. Дракон, в свою очередь, на нее. И тут же скривился в гримасе брезгливости и пренебрежения. Вот эта сжавшаяся в углу замарашка и есть страшная угроза его благополучию? Чумазая, спутанные волосы неряшливо лежат по плечам. Одежда какая-то странная – бесформенные тряпки темного цвета местами в пятнах. Но самое невероятное, что на ней брюки! Благородная алира действительно пошла на все, чтобы улизнуть от возмездия.

– Признание получено? – поинтересовался император у невесть откуда возникшего советника.

– Нет, Ваше Величество. Задержанная утверждает, что гвардейцы ошиблись.

– В каком смысле? – Дархарион изумленно приподнял бровь.

– Говорит, что она не Алиана. Что ее зовут по-другому, и она понятия не имеет, в чем ее обвиняют.

Дракон перевел взгляд на девушку, которая вновь посмотрела на него с безумной надеждой.

– Поднимите ее, – бросил страже.

Те ринулись выполнять, хотя задача оказалась непростой. Пленница завизжала и принялась яростно отбиваться. Она царапалась, кусалась, лягалась так самоотверженно, что какое-то время ей удавалось избегать крепких мужских рук. Но, в конце концов, ее все же поставили на ноги, встряхнули как следует и заставили смотреть на императора.

Дракон медленно приблизился, заглянул в бездонные омуты глаз предательницы. И в тот же миг словно остолбенел. Будто в сердце что-то кольнуло. А беснующийся внутри до этого ящер внезапно притих, тоже внимательно всматриваясь в девушку.

– Отмойте ее и в мои покои, – велел Дархариан. – Я сам проведу допрос.

И ушел. Уже в конце коридора, у лестницы услышал смешки и непристойные шуточки гвардейцев. И отчаянные вопли Алианы Магус-Соет. Император лишь разочарованно выдохнул – хорошо стражникам, могут не думать о проблемах Империи, а только о всяческих забавах. Его же девушка нисколько не интересовала в интимном смысле. Скорее, в исследовательском. Утверждает, что понятия не имеет, за что ее схватили? Что ж, сама напросилась. Магии МортаКвейнов хватит с лихвой, чтобы вывернуть ее наизнанку. До самых потаенных уголков сознания. Удовольствия от этого она не получит ни капли – только боль и страдания. Но справедливости ради, и ему это будет тяжело. И болеть дракон потом будет ни один день, собирая себя по кускам после блужданий в закоулках чужих мыслей.