Теперь наступает Алисанина очередь возмущаться.

— Ну и не ходи, — фыркает она на неформалку. — А я, между прочим, там один классный рок-магазин знаю. Там тяжеляки от «Гетти Грей» продают и от «Авалона». Со скидкой.

— Ладно, убедила, — сдается Эрин и утыкается носом в свой кофе.

Я жую пирог с капустой. В голову снова лезут мысли о Берте. В груди мерзко щемит. Хочется отвлечься, но задушевные разговоры одногруппниц уже не спасают. Перед мысленным взором монолитно застыла улыбка Берта. Его губы… Мы ведь целовались. Мне нравилось!

Черт возьми, мы встречались всего-то ничего, но почему мне так больно? Мы ведь чужие по сути, ни на толику еще своим не стали, а чувство такое, будто самый родной человек предал. А я ведь всегда считала себя хладнокровной и циничной. Легко относящейся к любви. Тут и любви никакой еще толком не случилось, но что ж мне так плохо-то?

Так грустно.

Так тошно…

Прямо вот хоть ложись и подыхай от тоски.

Пытаясь отвлечься, я вынимаю из сумки лист с текстом поэмы. Бегу взглядом по смазанным старой оргтехникой строчкам. Там тоже какое-то сплошное уныние.

«Дракон в величии своем с небес сошел и к деве голову склонил, огонь узрев…»

Убираю лист.

Нет. Драконьего величия я сейчас точно не вынесу. Иду к приветливому буфетчику за еще одним пирожком. Все-таки заесть неприятность — метод проверенный.

— Как вы думаете, почему этот долбаный колокол все-таки зазвонил? — вопрошает Эрин, ковыряя палочкой для размешивания сахарные кубики в стеклянной банке.

На красивых сахарницах универ экономит.

— А разве не должен был? — зевает Алисана.

Эрин не сдается.

— Несколько лет же не звонил?

— Ну, не знаю… Время пришло. Сама-то как думаешь? Почему?

— Я думаю, у них там что-то случилось. Что-то плохое, — с торжествующей улыбкой заявляет Эрин. — Возможно, ужасное!

— Тебя это как будто бы радует? — с сомнением уточняет Клара.

— Не наводи панику, — отмахивается Алисана. — Девочки, нам такой шанс выпал! Поглядим на столицу, развеемся, погуляем. У праздника ведь не только скучная официальная часть есть. Там и ярмарки в это время проходят, и фестивали, и распродажи. Это же лучше, чем сидеть на парах у зануды Фукса. Нас еще и кормить шикарно будут. Мне двоюродная сестра рассказывала. Их от академии так же возили. Там все супер! Шикарная гостиница, еды гора, бассейны, спа, развлечения всякие. У них тогда эпидемии не было, и группа просто передралась за эти четыре места, а мы — счастливицы…

— Вот и я о том… — Эрин будто не слышит ее. — Эпидемия… Раньше ведь их не было. Раньше драконья магия уничтожала подобные вещи, а теперь? Вам не кажется, что это связано? Эпидемия и колокол?

Алисана сердится:

— Ты опять нагнетаешь? Тоже мне эпидемия — обычный насморк. Никто от него не умирает.

Эрин стоит на своем:

— Все равно! Я за свою жизнь ни одной эпидемии не помню. Ты вот помнишь? Вы, подруги, помните?

Жму плечами: вроде не припоминается. Клара чешет голову.

— Нет, но…

— Вот то-то и оно! — Эрин многозначительно поднимает вверх палец с черным облупившимся лаком на ногте. — Знаете, какая у меня версия? — понижает она голос, словно заговорщица.

— Какая? — недоверчиво поджимает губы Алисана, а Клара смотрит во все глаза, явно ожидая чего-то сенсационного.

— Я думаю, — шепчет Эрин, — что все драконы… давным-давно… издохли.

— Да ну тебя! — Алисана отмахивается и чуть не сбивает со стола свой чай. — Скажешь тоже.

— А вот и скажу!

Девчонки продолжают спорить, пока я допиваю кофе. По дороге от буфета до фойе они заключают перемирие. Идут в раздевалку за верхней одеждой, а я отрешенно копаюсь в сумке — потерялся номерок.