Все копаюсь и копаюсь…

Сажусь на диванчик под большой мозаикой, укрывающей всю стену напротив входа. На ней горы. И люди, идущие цепочкой по изгибистому хребту, а внизу, в толще камня, дракон. Люди, те самые туристы-походники, еще не ведают о его присутствии.

Когда я первый раз пришла сюда и увидела панно, мне стало немного жутко. Если б не знала, чем завершится история, решила бы, что дракон задумал нечто плохое и поэтому затаился…

Номерок найден — ура! Я хватаю у старичка-гардеробщика пальто и вылетаю на крыльцо последней.

— Чего копаешься так долго? — сердится Эрин.

— Номерок потеряла…

Мы прощаемся возле парка и расходимся, каждая в свою сторону.

— Девочки, не забудьте, в шесть уже отъезд. Давайте за полчаса соберемся? — предлагает Клара.

— Вот еще! — хором негодуют Эрин и Алисана.

Хоть в чем-то они единогласно сошлись.

Эрин добавляет:

— Придем к шести, как велено. А если что, подождут. Без нас все равно не уедут.

2. Глава 2. Новые обстоятельства

Не сплю практически всю ночь.

Родители первый раз в этом году уехали за город, отправили мне сообщение — вернемся через три дня. Из-за эпидемии всем раздают отгулы, вот и они воспользовались случаем.

Я одна.

Одиночество давит, в голову снова вползают противные мысли про Берта. Он даже не позвонил мне сегодня.

Ни разу…

Рука предательски тянется к телефону. Я только наберу и гудки послушаю. Сразу трубку брошу. Просто так хочется услышать веселое «але», к которому уже начала привыкать.

Мысленно одергиваю себя: «Нельзя! Фу! Имей гордость».

Становится еще грустнее…

В большой комнате нашей трехкомнатной квартиры не прибрано. Родители перевернули в спешке все, что можно было перевернуть. Для них поездка в загородный дом — начало весны и новой жизни. Им хорошо, и мне радостно за них. Пусть в этом угрюмый весенний вечер хоть кто-то будет счастлив.

Немного прибравшись, завариваю чай и выхожу на балкон. Внизу веселая тусовка старших школьников галдит и слушает музыку. Они уже в одних толстовках, несмотря на лежащий под кустами и деревьями утрамбованный грязный снег.

Оттаяла клумба, обложенная уголками битых кирпичей. В черной влажной земле зеленеют неунывающие примулы. У некоторых — даже с моего третьего этажа видно — уже появились между мясистых листьев бледные усики с шариками набухших бутонов.

Весна.

Отхлебываю чай, смотрю на укрывающую город ночь. Надо бы стихи подучить, но неохота. Сколько там нам в автобусе трястись? Часа четыре? Вспоминаю, как с классом ездили на экскурсию в Белл, смотреть на старую крепость с обломанными зубцами и стенами, поросшими изумрудным мхом. Салон несчастной машины едва не лопнул от нашего безудержного веселья. Старшие школьники — до крепости ли им? Нам…

На балкон, что ниже моего, выходит соседка и начинает ругаться на шумных подростков. Они моментально стихают, хохлятся, как воробьи. Кто-то пытается огрызнуться, но товарищи толкают непонятливого в бока — молчи, мол, не нарывайся.

Я скольжу взглядом по их макушкам, по припаркованным вдоль дороги машинам, по вытаявшим из-под снега полосам дорожной разметки, по тихой проезжей части, по лысому после зимы скверу напротив. Над черной штриховкой ветвей возвышается в свете луны статуя дракона. Между поднятыми крыльями плотно утрамбовался снег.

Скоро растает.

За каменным драконом тлеет привычное городское зарево. Наш город, Бежин, хоть и не столица, но тоже никогда не спит. В центре вереницы фонарей не гаснут до утра, идут ночные сеансы в кинотеатрах, работают клубы и бары. А дальше, за границами жилых кварталов, светятся по ночам теплицы сельскохозяйственного предприятия.