Выбора у меня не было. Старый экипаж распался за четыре недели до отплытия. Билеты были уже куплены. Я принял условия. О чем теперь говорить?

Я продолжал по инерции возиться с плотом, продумывая, чем могу убить сохранившийся остаток отпуска. Вечером за ужином я поставил вопрос ребром.

– Значит, так, – начал я деревянным голосом, – если за два дня не встанем на воду, предлагаю свернуть лагерь и отправляться по домам.

Все подняли глаза от чашек. Наташа неторопливо облизала ложку и, отложив ее в сторону, уставилась на меня – приготовилась к очередному представлению.

– Андрюха, не переживай, – попытался успокоить меня Валера, – лучше супчика похлебай. Супчик, он способствует…

– Отстань со своей баландой! – вновь сорвался я на крик – Мы сюда не жрать приехали и не по городу шляться!

– Чего нервничать? – удивился Сергей. – Не хочешь есть, с другим поделись. – Он слил суп из моей чашки в свою. – Тебе хорошо, и нам приятно.

Есть мне хотелось, и даже очень, и то, что мой супчик сейчас исчезнет в бездонном желудке Салифанова, подлило масла в огонь, бушевавший у меня внутри.

– Прекратите жрать! – заорал я со всей силой, на которую был способен.

Татьяна от неожиданности выронила ложку, которая со звоном грохнулась в миску. Сергей удивленно взглянул на меня. Такой прыти он явно не ожидал. Я опешил не меньше их. Гаркнуть‑то я гаркнул, а что дальше? Все ждали продолжения. Держать долго взятое форте я не мог, не хватало объема легких и духу. Секунду я еще постоял в грозной позе: кулаки сжаты, брови собраны в пучок. Я собирался высказать все, но неожиданно обмяк, словно сдувшаяся камера, осел на песок и тихо, даже жалобно сказал:

– Слушайте, я, наверное, не прав во многом, но плыть‑то надо. Просто очень хочется плыть!

– Во‑от! – торжествующе протянул Салифанов и

Многозначительно поднял вверх свой грязный указательный палец. – Вот это уже тема для разговоров!

– Давайте попытаемся отчалить к вечеру, – попросил я. – Завтра!

– Послезавтра, – поправил меня Сергей.

– Хорошо, послезавтра, – согласился я. – Но это крайний срок?

Над моими крепостями взвились белые флаги. Я сложил оружие и безоговорочно капитулировал.

– Ты мудрый человек, начальник, хотя почему‑то немножко нервный, – отпустил мне комплимент Салифанов – Ты вовремя закопал томагавк. В самый раз!

Капитуляция была признана почетной. Выплыли мы через двое суток.

На берегу собралась толпа. Поменьше, чем это бывает во время футбольного матча, но побольше, чем собирается на домашние вечеринки. Человек пятьдесят – точно. Люди стояли скучно, как после дорожно‑транспортного происшествия, когда смотреть уже не на что, но и уходить не хочется.

Мы начали перетаскивать на плот рюкзаки с вещами и продуктами, мешки с инструментом, кухонным имуществом, аптечкой. Последним затаскивали столитровый бак с пресной водой, сваренный из двух оцинкованных корыт.

– Улыбайтесь, – шипел побагровевший от напряжения Салифанов. – На нас люди смотрят. Делайте вид, что это доставляет нам удовольствие.

Подошвы ботинок разъезжались в песке, бак норовил соскользнуть с пальцев и грохнуться нам на ноги. Мы пыхтели, качались из стороны в сторону, ударялись плечами. Дотащили бак до берега, плюхнули его в воду. С минуту стояли согнувшись, шумно отдуваясь.

– А что бы с нами сделалось, если бы мы взяли запас воды на все плавание? – предположил Валера.

– Не надо про ужасы! – попросил Сергей. По воде бак транспортировать было довольно легко. Благодаря тонкому слою воздуха, оставшемуся в верхней части, бак держался на плаву. Сложнее было втащить его на плот. Сергей засучил рукава, поплевал на ладони и спросил: