Во многом они были прямыми противоположностями. Он – высокий блондин, она – маленькая брюнетка. Он серьезен и немногословен, она – разговорчива и жизнерадостна. Временами он был грустен, она – всегда преисполнена надежды. Его, случалось, считали холодным, ее же обычно воспринимали как человека добросердечного и дружелюбного. Он бывал осмотрителен, она – импульсивна и доверчива. Казалось, что им обоим такие различия доставляют наслаждение. Она находила его молчание успокаивающим, а его силу – скалой, на которую можно опереться. Джеймс восхищался способностью Лукреции облекать словами те мысли, которые сам он выразить не мог, ее живость согревала его и помогала обрести бодрость и жизнелюбие. Джеймс тоже был вторым ребенком в семье, и на его плечах лежало много обязательств – его болезненная старшая сестра умерла в младенчестве.

Джеймс так же, как и Лукреция, остро ощущал несправедливость – по тем же самым мотивам, что и она. Однако, оставаясь наедине с самим собой, он был склонен к смирению – дескать, с этим ничего не поделаешь. Действовать их обоих заставляли энтузиазм и чувство долга Лукреции.

Пока углублялся и принимал свою особенную форму их роман, события за пределами маленького школьного мирка стремительно развивались. В Европе выступила в поход армия Наполеона, последовавшее за этим эмбарго Соединенных Штатов на внешнюю торговлю оказало угнетающий эффект на экономику. После целого ряда событий резко ухудшились отношения с Великобританией, что привело к войне 1812 года. По-прежнему оставались проблемы с индейцами.

В эти смутные времена неуемный Томас Коффин решился в очередной раз попытать счастья в рискованной спекуляции. Он вложил весь свой капитал в фабрику по машинному гвоздильному производству, что было новым продуктом Промышленной революции. Фабрика, которую он приобрел, находилась во Френч Крике, вблизи Филадельфии, и в 1809 году он перевез туда всю семью. Вначале предприятие было весьма успешным и приносило до 100 000 долларов в год. Томас записал Мэри и Элизу в Весттаун, туда же, где учился Томас-младший, и предложил Лукреции вернуться домой, поскольку ей уже не нужно было зарабатывать на жизнь преподаванием.

Лукреция приехала, но у нее было предложение к отцу – не возьмет ли он в партнеры молодого Джеймса Мотта? Пара еще не объявляла о своих намерениях перед квакерским собранием, но они уже пришли к соглашению и даже получили благословение от обеих пар родителей. В сложившейся ситуации Томас был только рад дать молодому человеку шанс. Спустя несколько месяцев Лукреция переехала в Филадельфию, и Джеймс поселился у Коффинов. Можно было начинать планировать свадьбу. Планы на будущее казались прекрасными.

Поспешая в предсвадебной суете из магазина в магазин вместе с матерью, Лукреция познакомилась с Филадельфией. Город был совершенно не похож на Бостон с его аккуратной сеткой широких улиц, перемежающихся парками, и бесконечными рядами домов из красного кирпича. Да и больше Филадельфия была раза в два. На городском рынке фермеры продавали птицу и сезонные овощи, по главным улицам торговцы устрицами катили свои тележки, а на углах улиц лавочники предлагали порции любимого филадельфийцами супа: «А вот супчик с перцем, с пылу с жару!» В остальном город казался безмятежным и упорядоченным. Он все еще оставался тем самым «зеленым городом на природе», о котором мечтал его основатель Уильям Пенн.

В Бостоне встреча с квакером была редкостью, здесь же они во множестве сновали по улицам, а в деловой части города находилось пять квакерских собраний, что было вполне достаточно. Филадельфийские квакеры были совершенно не похожи на нантакетских квакеров, среди которых выросла Лукреция. Многие из них разбогатели на банковском деле и на бизнесе. И хотя они сохраняли верность квакерскому принципу скромности в одежде, все же носили «пусть и простое, но самое лучшее». Они были более замкнуты, нежели их провинциальные кузены, и проникнуть в узкий круг урожденных филадельфийских квакеров было сложно. К счастью, в городе уже жили родственники Коффинов, образовавшие свой собственный круг нантакетцев-переселенцев, который и оставался в центре их жизни на долгие годы.