Бой оказался скоротечным, а разгром – полным.

Терпя сокрушительное поражение, трезвеющие остатки мятежников побежали топкими болотами к Тисовому лесу, к спасительной реке, где в давным-давно заброшенной речной гавани ещё оставались нетронутыми старые лодки – так закричали испуганные голоса, когда длинные пики закованных в броню всадников опрокинули пешие ряды мятежников, пробивая двоих, а то и троих сразу. Те хитрецы, кто стоял с баграми за широкими спинами храбрецов, чтобы пособить им в схватке с господами-мучителями, оказались вдруг над трупами, перед храпящими мордами боевых коней в стальных масках, а кольчужные всадники уже обнажили свои длинные мечи, необычайно ловко и быстро. Самые догадливые мятежники, кто из задних рядов, мигом сбросили дорогие башмаки с медными пряжками, чтобы привычнее работать босыми ногами и мчаться резвее, когда сзади под яростное «й-й-я-я-яхх!» и свист мечей несутся вопли предсмертного ужаса. Уже видны блики на воде! Вот она, спасительная гавань! Кольчужные всадники не полезут ведь в реку, за отходящими лодками? Их кони тоже в броне, а железо тяжёлое. Утонут.

Но… у заброшенных и позеленелых пирсов уже швартовался пятидесятивёсельный «Фец Гигант» лорда Юлга; лорд с большим отрядом отборных лучников поспешал к столице из своего родового замка, вниз по течению Глиаеры, дабы помочь законной власти вернуть доверие умов.

Под градом метких стрел беглецы совсем пали духом и сдались на милость благородного лорда. Все они были доставлены в столицу, в цепях, на милостивый суд короля.

И тогда растворились ворота Мшистой крепости. Оттуда выехали смуглые лохматые всадники, с огромными луками из рогов невиданных животных, иностранная охрана трона. И… засвистели стрелы, пронзая дорогие камзолы, спьяну накинутые поверх истрёпанных в шахте лохмотьев.

Мятеж угас. Пьяные погромы затихли, на улицах появились всхлипывающие горожанки с корзинками. Где-то уже торговали чёрствым хлебом давней выпечки, а хмурые и безразличные уборщики улиц там и сям волокли на крючьях мёртвые тела ко рву Печальной пустоши, будто испорченные свиные туши, негодные к продаже.

Измочаленный и разорённый дотла купец Грой всячески отнекивался от предложения навестить короля с прошением о восполнении ущерба, нанесённых кораблям Гильдии королевским флотом.

– Мы должны явиться во Мшистую крепость именно сейчас, – горячо доказывали ему пострадавшие от мятежа торговцы. – Там пир победителей, король наверняка размягчён успехом, вином и рабынями. Самое время, Грой. Завтра у него будет болеть голова от выпивки, завтра он и слушать нас не станет. К нему даже не пустят завтра! Ты самый красноречивый и убедительный из нас, тебе и говорить. Учти: тебя просят от лица Гильдии. Думай, прежде чем упираться.

Подумав, Грой согласился стать одним из выборных и просить короля о хотя бы частичном возмещении ущерба безвинно пострадавшим купцам, ибо пострадали практически все люди честного торгового промысла.

* * *

В огромном зале пиршеств было людно, гулко и шумно, чадили факелы в прокопченную высь далёкого потолка и опустошались золотые кубки: король угощал верных трону лордов-победителей, отчаянных воинов. Вдоль трёх каменных стен зала тянулся подковой могучий стол, вмещающий сотни человек, всё королевское войско благородных витязей. Под столом, незаметными, ползали на обёрнутых в мягкое коленях и ладонях голые красотки-рабыни, самые искусные в тайных плотских наслаждениях, незаметно ублажая подвыпивших витязей, стянув с них штаны. Возглавляло стол-подкову кресло короля с высокой и толстенной дубовой спинкой, но все пирующие сидели на простых скамьях и в простых рубахах, открытые стрелам охраны, ведь за спиною короля, вдоль стены, стояли в тесный ряд смуглые лучники-иностранцы, положив стрелы на тетивы мощных луков. Внутри стола-подковы сновали нагие девушки-рабыни, меняя блюда и разливая вино в кубки лордов. К четвёртой стене зала, обшитой тёмным от времени деревом, по обе стороны от широченного входа, были прибиты гвоздями за руки и привязаны верёвками за ноги всё ещё живые главари мятежников, восемь полуголых тел с набитыми грязным тряпьём ртами, потные и в кровоподтёках – соблюдая традицию, король «пригласил» побеждённых на свой пир.