– Новый король... Король Эдвард... когда лишил наш род титула и земель, в том же самом указе, подарил наши земли Дереку Невиллу за преданную службу. Глашатай зачитывал указ на площади... все крестьяне и слуги судачат об этом который день...

– Проклятье! – отец устало опустился на солому, поднял кусок сыра с пола, смахнул с него грязь и вгрызся зубами. – Новый господин, значит? Мне немедленно нужен отец Георг! И, – он посмотрел на разбитый кувшин, – и вино!

Вечером, продолжая чинить рубашки, я размышляла над встречей с отцом. Меня поразил тот резкий переход от немощного старика к властному графу и обратно. Он не спросил, как я, что со мной, лишь потребовал, чтобы Преподобный явился к нему как можно скорее, как будто ничего больше его не интересовало.

Дверь со скрипом отворилась, и в комнату вошла Мэгги. Я ждала ее весь вечер, она должна была принести ужин, как делала с тех пор, как меня выпустили из темницы, но сегодня ее руки были пусты.

– Милорд велел вам спуститься в трапезную, – сообщила она, виновато опуская взгляд, – ужинать теперь вы будете там.

Если вам понравилась книга, поддержите автора комментариями!

16. 15

Ужин был в самом разгаре, когда Марисоль спустилась в трапезную. Я запретил ей носить траур, и сейчас она, одетая в теплое платье из коричневой саржи неловко мялась на пороге, не решаясь пройти внутрь и занять место за столом. Эта удивительная девушка, переступив с ноги на ногу, уже намеревалась уйти, когда я окликнул ее:

– Проходите, миледи, будьте так любезны, украсить этот ужин своим присутствием, – сказал я, стараясь быть как можно более любезным, и указал на место справа от себя.

Она вздрогнула и поспешила подчиниться, усаживаясь на пустующее место, которое я держал свободным специально для нее. Слуга помог ей сесть, а подскочившая служанка принялась накладывать на ее тарелку различные блюда, от обилия которых ломился стол – кухарка с помощниками сегодня постарались на славу. Марисоль сидела за столом, опустив голову, разглядывая стоявшую перед ней тарелку. Ее волосы были заплетены в причудливую косу, огненной змеей спускавшейся по идеально прямой спине. Я бы хотел расплести их, и зарыться в них лицом, перебирать пальцами, вдыхать их аромат. Эта девушка столь красива и совершенно неиспорченна, даже не заметила, как смолкли все разговоры, а все внимание наемников было сейчас направлено на нее.

– Вина, миледи? – спросил я, и, не дожидаясь ответа, наполнил ее кубок до краев, сделав знак своим рыцарям продолжать трапезу.

– Нет, милорд, – покачала она головой, – это лишнее, – добавила уже совсем тихо.

– Что же вы предпочитаете? – поинтересовался я, разглядывая ее тонкие дрожащие пальчики, обхватившие ложку, лежащую на столе, как будто такими незамысловатыми действиями девушка хотела справиться с охватившим ее напряжением. На Марисоль сегодня не было украшений. С тех пор как я поведал ей историю их происхождения, она перестала их носить. Может, не стоило этого делать, но слишком велико было мое потрясение, когда я увидел в ее комнате шкатулку, ранее принадлежавшую моей матери. Родерик оказался не только убийцей, но и вором.

– Обычно мне готовят отвар из собранных мною трав, – еле слышно произнесла Марисоль, – но можно просто чистой воды.

– Чистая вода – величайшее благо на свете. Но в походах она не всегда бывает доступна. Знаете, миледи, недостаточно очищенная вода может стать источником различных эпидемий, тогда на помощь приходит вино.

Марисоль кивнула, соглашаясь со мной и, наконец, протянула руку к свежеиспеченному хлебу, отщипнула от него кусочек и отправила в рот. Стоявшая рядом служанка, услышав про отвар трав, поспешила на кухню.