– Что теперь будет? – прошептала я.

– Бежать вам надо! – ответила верная служанка, которая умудрилась услышать мой вопрос, произнесенный одними губами.

Бежать?! Как будто я могу оставить здесь отца! Как будто я могу где-то спрятаться! Но и оставаться здесь тоже опасно.

Отец... Вчера мне удалось увидеться с ним. Я взяла из комнаты теплое одеяло, а с кухни корзину с едой и попросилась отнести ему. Бран мне не отказал, но отправился вместе со мной.

– Дьявол может быть недоволен, – сообщил мне наемник.

– А кто ему скажет? – решила я уточнить. Мы шли по внутреннему двору, кутаясь от ливня в плащи, корзину с едой и одеялом я держала у груди под защитой плотной кожи, из которой был сделан плащ.

– Я, конечно! – усмехнулся он. – Ему все доносят о каждом твоем шаге.

– Зачем это ему? – спросила я. – У него дел других нет что ли?

– Ты лучше у него спроси, – ответил мужчина.

– Ну и ладно, – буркнула я.

Мы как раз подходили к темнице, вход в которую по-прежнему охранялся наемниками. Нам пришлось долго барабанить в тяжелую дверь, прежде чем нам открыли. Мазнув по мне взглядом, один из них недовольно пропустил нас внутрь. С тех пор, как Дерек помиловал меня, я больше не слышала в свой адрес сальных шуточек. Бран объяснил это тем, что всем рассказал подробности про спасение сэра Вуда, и в случае необходимости, никто бы не хотел остаться без помощи. А еще Дьявол сказал, что отрежет язык любому, кто посмеет неуважительно высказаться в мой адрес. Последнее Бран сообщил мне со смехом, но по взгляду наемника я поняла, что его слова не были шуткой. Я хоть и не имела за плечами богатого жизненного опыта, но понимала, что интерес Дерека может выйти мне боком. С тех пор, как меня лишили титула, я осталась без защиты. Моя жизнь зависела от прихоти человека, заслуженно называемым Черным Дьяволом, но отказ от его покровительства был бы и вовсе смертелен. Слез больше не было, я выплакала их все на похоронах Генри, и сейчас я пыталась лихорадочно найти выход из создавшейся ситуации.

Затхлый воздух ударил в ноздри, вызывая из груди сухой кашель. Под ногами с громким писком разбегались крысы. Неосознанно, я схватила за руку Брана, вспоминая, как одна из этих пищащих тварей до смерти перепугала меня в ночь перед несостоявшейся казнью. Опомнившись, с силой оттолкнула удивленного наемника, несшего факел, в свете которого предметы искажались, принимая уродливые очертания, отбрасывая устрашающие тени. Лорд Родерик сидел на полу, все так же прикованный цепями к стене. Казалось, он дремал на соломенном топчане в столь неудобной позе.

– Отец, – позвала я его. Я думала, что придется окликнуть его еще несколько раз, но он неожиданно быстро отозвался:

– Марисоль?

– Да, это я!

– Почему ты здесь? – озабоченно спросил он. – Что ты здесь делаешь?

– Я принесла тебе еду, и вот это одеяло, чтобы тебе не было холодно, – Бран отпер решетку, и я внесла корзину в камеру.

Я подошла к отцу и опустилась рядом с ним на колени. Он постарел. Темница кого угодно сделает больным и немощным. Глаза впали, а руки дрожали, когда он коснулся моего лица.

– Марисоль, – пробормотал он, – Марисоль... Дочка...

В стороне шумно сплюнул Бран, демонстративно отвернувшись от развернувшейся перед ним сцены. Наемник не отходил от меня ни на шаг, ни на минуту не выпуская меня из поля зрения.

– Генри похоронили, – сообщила я отцу, а он с облегчением кивнул, потянувшись к корзине с провизией. – Я видела отца Георга, попросила его зайти к тебе. Надеюсь, новый господин позволит ему...

– Новый господин?! – взревел лорд Родерик всего мгновение назад трясущими руками держащий кусок хлеба. Лишь краткий миг, и уже ничего не напоминало в этом величественном человеке дрожащего старика. С негодованием он вскочил с топчана. – Подлая тварь, а не господин! – ударом ноги отец перевернул корзину, хлеб, мясо, сыр разлетелись по камере, а кувшин с вином разбился, заляпав липкими пятнами и без того грязный пол. От неожиданности я вскрикнула и сжалась, закрыв голову руками. – Прости, Марисоль, я напугал тебя.