– Сэр? – Это был снова Гонзо, который каким-то образом достаточно быстро добрался от дальнего угла двора до вертолета и был, кажется, весьма взволнован.

– Чего тебе? – откликнулся Хардер, отрываясь от бинокля.

– Мертвецы, сэр. Они… они все идут сюда.

Только сейчас Хардер обратил внимание на то, что ползунов во дворе стало как-то ощутимо больше – они, похоже, потихоньку подбирались к вертолету с разных сторон. А со стороны научного корпуса вообще появилась толпа медленно бредущих фигур.

– Такер и Фисти, смотрите в оба! Гонзо, занять оборону! Давай-давай! За пулемет! Скорее, черт тебя дери! Да заправь ты ленту, дебил! Скорее! У тебя что, обе руки левые?! Сержант, заводите машину, пора отсюда выбираться! – командовал Хардер, бегая и размахивая руками. Он очень жалел, что не надел бронежилет и теперь уже, скорее всего, не успеет это сделать.

Он продолжил наблюдать за крышей корпуса в бинокль, рассчитывая снова увидеть этого человека. Возможно, тайник находится на крыше, а это и есть их связной? Хардер уже твердо решил, что надо все-таки попытаться приземлиться на крышу. Да, она не выглядит надежной, но надо бы попробовать…

И в тот момент, когда он уже хотел приказать пилоту взлетать и приземлиться на крыше здания, Гонзо закричал. И Такер, кажется, тоже, хотя, возможно, это был Фисти. Хардер увидел, что вся толпа ползунов бежит к ним с такой скоростью, какой он точно от них не ожидал. Очень быстро бежит. А кричал все-таки Такер, который сейчас бежал прямо перед ними. То есть убегал изо всех сил. Доставая свою штурмовую винтовку и переключая предохранитель, Хардер увидел, как один из ползунов прыгнул метра на три и повалил Такера, вцепившись к него руками. Справа загрохотал пулемет – Гонзо все-таки справился с лентой. Хардер запрыгнул в салон и одиночными начал выбивать тех ползунов, которые были ближе. Вертолет с ревом оторвался от земли – пилот врубил двигатели на полную. Кругом в вихрях пыли от винтов летели куски мусора и земли, а ползуны были уже в нескольких шагах.

Тяжелая машина поднялась метра на полтора, и Хардер короткими очередями отстрелил трех ползунов, повисших на полозьях. Сзади Фисти истошно прокричал: «Я пустой!» – и Хардер подумал, что у него тоже осталось патронов пять в магазине, не больше. «Пустой!» – заорал Гонзо, и Хардер понял, что пулемет уже некоторое время молчит. Но они поднялись достаточно высоко, чтобы ползуны до них не достали – те теперь стояли внизу всей толпой и тянули к вертолету свои лапы.

Хардер повернулся к пилоту и в этот момент услышал где-то наверху тяжелый удар и увидел, как все стекло кабины вмиг окрасилось красным. Он успел понять, что это спрыгнувшие с крыши ползуны попали в винт и повредили его. Вертолет резко накренился и начал падать куда-то вбок, Хардера сначала бросило на пулемет, а потом вышвырнуло из салона. Он падал вниз, крича и пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, пока не провалился в непроглядную черноту, из которой уже не было выхода. То, как на землю рухнул вертолет и как взорвались его бензобаки, сжигая в пламени взрыва всю округу, он уже не увидел.

Осень пришла на склоны поросших лесом холмов, что протянулись с севера на юг, как бы прикрывая руины Далласа от западных пустошей, и своею щедрою рукой сделала леса багряными, оранжевыми, сливово-красными, словно бы окрашенными в яркие цвета кистью художника. Некоторые листья были даже такими красными, что на прожилках доходили до синевы, хотя, как всем известно, синих листьев не бывает даже в горах Озарк. Но как бы там ни было, деревья сменили зеленые цвета на краски осени, а небо вскоре стало серым и хмурым. Воздух сделался прохладным и свежим, ночи – длинными и совсем холодными, а по утрам стояли долгие сумрачные туманы.