Щетки не всегда успевали очищать лобовое стекло, задний же «дворник» хорошо справлялся с обязанностями – видимо, у Fiat Punto аэродинамика продуманная: заднее стекло особо не загрязнялось и не требовало постоянной очистки во время всей поездки. Впрочем, это европейская дорога, на нашей не знаю, как бы обстояло дело.

На скорости 130 км/ч на мокрых поворотах не было никакого намека на снос или аквапланирование, а местность после долины Роны и Соны была холмистой, и часто приходилось под дождем заниматься настоящим слаломом. Специально не смотрел на маркировку шин в дороге, чтобы не нарушать чистоту эксперимента, и только в конце, уже в римском аэропорту, увидел, что Punto был «обут» в 14-дюймовые Goodyear Eagle NCT 5.

В непогоду, когда меня обгонял близнец Fiat Punto – их, как оказалось, не только в Италии полно, но и во Франции – отмечал, что у него отлично видны высокие блоки габаритных огней и указателей поворотов.

Хорошо видны в дождь во Франции и ремонтные участки с мигающими желтыми фонарями на столбиках. Об их появлении заранее предупреждали электронные табло, на которых указывались протяженность участка и даже срок окончания работ.

Кончились леса и долины, автострада стала все чаще разветвляться, все чаще стали мелькать стрелки-указатели с названиями городов, мы же держались той, на которой написано: «ПАРИЖ».

Н. Ильина. Дороги и судьбы

Ближе к городу, имеющему «такое сильное волшебное, призывное действие», движение заметно усилилось. Изменился и его характер, начались интенсивные обгоны, водители стали нервными и нетерпеливыми – понятное дело, на трассе появились вечно спешащие парижане и жители пригородов.

А тут еще местные сюрпризы в виде неожиданно вылетевшего из-за деревьев и низко прошедшего над трассой «Боинга-747», громадины с турбинами на консолях. Наконец-то мне стало понятно, зачем существует знак «Низколетящие самолеты» (правда, в районе аэропорта Орли, мимо которого проезжал, таковых не обнаружил). Ведь от неожиданности можно шарахнуться в другой ряд или еще чего-нибудь отчебучить.

Прямо по курсу начали проступать очертания «столицы мира», замаячил Монпарнасский небоскреб, затем появилась какая-то неестественно маленькая Эйфелева башня.

Но Париж не спешил подпустить к себе ошалевшего от бесконечной гонки журналиста – из-за скопления машин скорость на автомагистрали упала до смехотворных 40 км/ч, а вскоре почти до нуля.

Это была первая пробка, о которой электронное табло заранее честно предупредило, указав даже ее протяженность. С этого момента бешеный бег по скоростным дорогам сменился на черепаший шаг по парижским улицам…

– Расскажи лучше, Александр Викторович, про Париж.

– Париж – это Париж, – вздыхал бывший управляющий. – Его надо видеть.

В. Першанин. Телохранитель

На подступах к Парижу стал гадать, где же мне остановиться, причем так, чтобы и недорого, и место для машины было – желательно бесплатное. По всему выходило, что лучше в пригороде, ведь в самой столице в гостиницах проблематично найти свободное место: туристический сезон еще не закончился, да и гостей на грандиозный автосалон съехалось немало – одних журналистов ожидалось около десяти тысяч! Да и дорого в таком популярном мегаполисе и со стоянками напряг.

Окончательный выбор был сделан в пользу Сент-Женевьев-де-Буа. Проехать мимо этого городка, в котором находится частица России – русское кладбище, – я не мог (еще в марте хотел побывать здесь в составе нижегородской делегации, которая отправлялась устранять последствия урагана).