А во сне снова едет Бриваэль на охоту – ту же самую, на которой встретился ему незнакомец в странном облачении. Только тогда был яркий солнечный день – а сейчас видит он, как ползет отовсюду туман, и, чем дальше отрывается Император от своих спутников, гуще он становится. Незнакомец по-прежнему сидит на камне – так же боком, подтянув острое колено к груди, упершись остроносым сапогом в серый бок валуна. Уходить он не торопится. Бриваэль подъезжает ближе – а тот словно не видит его.

– Эй, кто ты таков? – окликает его Император

– Я-то? – неторопливо отзывается сидящий, выпрямляясь и оборачивая скрытое тенью капюшона лицо к Бриваэлю. – Я, Бриваэль Мааркан, тот, кого ты не ждал. Думы твои я. Предчувствия. Я нигде и везде. Я – Пустота, Бриваэль. Я – то, что поглотит все вокруг.

Голос его сух, как шелест мертвых листьев на зимнем дереве.

– Что за наваждение такое?

Незнакомец скидывает капюшон – но под ним нет ничего, только клубящаяся тень. Глаза тени горят белым светом – как плоская мертвая луна в нарисованном небе, привидевшемся недавно. Солнце в небе сновидения выглядит так же, как давешняя луна – слепящий свет в небе, похожем на серый холст.

Из сна Император натурально выдирается, рывком садясь на кровати. Давно уже наступило утро, солнечный свет в окнах и пение птиц сгоняют остатки марева – но Бриваэлю кажется, что он точно надышался во сне того серого гнилого тумана. Он поднимается – и снова чувствует, как зудит и горит левое плечо.

– Да чтоб Бэйра2 в котле тебя сварила, кем бы ты ни был, тварь безликая, – ругается он

Бэйра? Да что против твоего собственного разума может какая-то ведьма из сказок?

– Уйди, – Бриваэль направился к шкафу, надеясь на безотказное зелье своего мага. Но, едва легкая резная дверца приоткрылась, в лицо точно дохнуло густым полынно—земляным запахом, а перед взором Императора оказалась горсть крупных осколков на месте знакомого пузырька. Лужица темного зелья на полке даже успела высохнуть – видать, жидкость была летучая и быстро испарилась.

Удивленно—огорченный возглас вырвался из уст государя помимо воли. Он недоуменно коснулся осколков – что, что могло заставить в закрытом шкафу разбиться такое толстостенное стекло?

Осколки оказываются неожиданно остры, и вот на подушечке пальца набухает тяжелая алая капля.

Боли почему-то Бриваэль не чувствует, но инстинктивно, как в детстве, сует палец в рот. Соль и привкус железа, да слабый отзвук полынной горьковатости зелья.

Он немного успокаивается. Зелья безумно жаль, но… гораздо сильнее его тревожит, как такое вообще стало возможно.

– Вот же не было беды, да задумал кэлпи изловить… – присказка няньки, что водилась с Бриваэлем в раннем детстве, вспомнилась сама собой, вызвав легкую улыбку.

Стряхнув с себя остатки тревожного пробуждения, он снова втягивается в текущее дела, чтобы к вечеру снова засесть в библиотеке. Остается совсем немного дочитать, да, пожалуй, свой недобрый сон он снова запишет подробнейше – это следует рассказать магу, как тот возвратится.

Если возвратится. А вдруг он задумал предать тебя? И что это было за зелье, а? Столь ли полезное, или ты сам себя хотел обмануть, уверовав, что от него тебе стало лучше – а не наоборот? Вчера, помнишь – плоское небо, слепая луна…?

А вот сегодня и посмотрим, с зельем мне лучше иди без, злобно думает Бриваэль. Злится он на неведомый голос, подсовывающий ему дурные мысли. Он уже ни на секунду не верит, что это его собственные идеи так причудливо находят выход.

А может, все же ты сам уже давно понял, что колдун тебе не друг? Что в пузырьке, из чего сварено оно было? И просто ты забыл, как сам же и разбил этот злополучный флакон…