Забытый Силой змей наконец прополз весь путь и, оказавшись над ними, протянул тело, выгибаясь лентой в параллель плато, на котором они находились. Он открыл зубастую пасть, Медведь глянул на него мутным взором. Три ряда острых зубов, раздвоенный, широкий, жирный язык. Змей потянулся вниз, жертвой его был как раз Сила, пасть расширилась ещё больше. Такая заглотит одним махом и всё. Даже перемалывать не надо. Но в этот момент Кощей дёрнул нитку на себя. Та с явным нежеланием потянулась из сгустка темноты. Узел, что был на её конце оказался последним и больше прежних. И Скоморох, используя сразу четыре пальца, сжал науз, выплёвывая вместе с тем жирную, чёрную массу.

Получился пшик, никакого громкого и жуткого взрыва, яростного огня или же яркого света. Ничего такого, что можно было бы описать одним словом: мощно. Однако сон тут же спал, а Медведь взмахнул руками, затем оттолкнулся ногами, потом ещё и ещё, и вынырнул из болотистой воды на поверхность. Нет, не просто вынырнул, а выпрыгнул!

Скоморох сумел в густой жиже начертить пальцами символы и поджёг воду ворожбой, и вода вместе с огнём резко расступилась, создав проход по мрачному, илистому дну. И замер Кощей в центре этой узкой тропки. Ворона вырвалась невредимая, ещё в ворожбеном пламени обращаясь в птицу. Правда пролетела недалеко, упала у самой кромки воды и забила крыльями, то ли каркая, то ли крякая.

Медведь ещё не достиг земли, когда заметил, как в него полетело копьё. Сила сумел схватить его у самого наконечника, неловко приземлиться на ноги. Он сразу же метнул копьё обратно и рыгнул вонючей жижей на землю. Однако не успел он разогнуться, как его отбросило назад булавой. Яркая вспышка, и Медведь уже летит обратно в жижу, что горит. Жаль не на ту тропку, которую Скоморох проторил для себя. Огонь же брата не причиняет боли, потому что это «свой» огонь.

Кощей злится. А когда Кощей злится, гореть может всё, что лежит в радиусе нескольких десятков метров.

– Гни-иды! – рычал Скоморох, скрипя зубами. – Я от вас пустого места не оставлю. Суки! Как же холодно, мать вашу!..

Сила обратился в медведя в воде, ступил задними лапами на дно, здесь было не глубоко, половина головы выглянула из воды. В этот момент огонь резко разлетелся языками в стороны и сник, обернувшись искрами, запрыгавшими по поверхности болота и по той тропинке на которой стоял брат. Могильщик оставил это без внимание, волшба Скомороха его сейчас не волновала.

Медведь медленно и не торопясь присел, задержав дыхание, подождал несколько секунд и прыгнул вверх. Прыжок получился не высоким. Приземление жёстким. Может нападавшие и не думали, что оборотень окажет сопротивление, а может думали, что Сила лёгкая добыча и копья с ворожбеной, объятой ярким светом булавой, хватит для того, чтобы успокоить его. Однако Медведь был закалён в жестоких боях, потому такие удары для него, разве что щекотка. А ещё с противником он цацкаться не любил. Оказавшись рядом с татями, взмахнул передними лапами так, что оторвал головы сразу троим, затем откусил пол-башки четвёртому и порвал острыми когтями пузо пятому. Всё это было проделано чёткими, отработанными за долгие годы ударами, быстрыми движениями. Хоть Медведь в форме зверя был здоровым, метра два с половиной в высоту и в ширину наверное так же, быстроты на первый взгляд неуклюжему бурому перевёртышу было не занимать.

Оставив мёртвых и тяжело раненного противника лежать на земле, медведь повернулся к другим троим: к мрачному колдуну и двум оборотням. Правда дойти до них не успел. Болото забурлило, затем вновь взметнулось вверх, раскидывая вонючие воды в стороны. На илистой тропе появился костяной уродец. Он был слеплен ворожбой Скомороха из останков тех, кто нашёл здесь свой последний приют: человеческих, лошадиных, собачьих, птичьих и чёрт знает чьих ещё. От осознания этого Медведя вдруг замутило.