Рядом с костяком стоял Кощей, стуча зубами, но уже объятый мягкой, алой тепло-аурой. Он вскинул руки, приготовившись отправить на трёх оставшихся разбойников своего воина возмездия.

Перевёртыши быстро обернулись в лис, для Медведя на один зубок, для Кощея – всего лишь размяться. Однако мрачный колдун казался не таким уж и слабым. Лисы потявкали, попрыгали на Медведя, определив для себя противника. Сила глянул на них и вдруг в голове мелькнула мысль: они что думают, раз он огромный медведь, то будет медлительным, и они с лёгкостью с ним разберутся? Серьёзно? Неужели не чувствуют в нём силу? Впрочем, Могильщик тут же об этом забыл. Мотнул большой головой, дёрнул ушами, раскрыл пасть, показывая жёлто-белые здоровые клыки. Затем сделал шаг вперёд, чуть слышно порыкивая. Мол, давай, мелюзга, нападай!

Мрачный колдун решил поравняться силой с Кощеем. Зря. За спиной Сила почувствовал, как задрожал воздух, как колыхнулась от жаркого дыхания ворожбы шерсть, как падавший снег начал таять на подлёте к земле, а снег лежавший, вмиг обернулся в грязь. Такая ворожба должна привлечь внимание городской дружины, патруль, простых горожан. Наконец, будочника, что обязан был дежурить в своей будке. Но вокруг была тишина.

– Мурло поганое, – ругался хриплым голосом Скоморох. – Падаль смердящая. Да я же от тебя даже костей не оставлю. Даже праха не будет, супостат корявый. Колдунишко в ослиной моче мочёный.

Медведь моргнул, отстранился от брата. Перед ним лисы начали движение. Сначала они суетились вокруг Медведя, тявкали, рычали, пытались его закружить. Сила подался им, правда слишком лениво и неуклюже, решил так: пусть думают, что он неуклюжий мишка. Лисы радостно тявкнули, осмелели. Принялись хватать за лапы, отрывали куски густой и длинной шерсти, пытались добраться хотя бы до кожи, не то, чтобы до мяса или костей. Медведь замер на месте, иногда водил головой туда-сюда, следил за быстрыми тварями, позволяя им это. А сам примеривался кого первым убить – окончательно убить, то есть оторвать голову, – тому что рыжее или тому, что серее?

Мысли прервала Ворона. Упырка, видно, отлежавшись и откашлявшись на берегу болотца – как понял Сила они оказались в том парке, по которому проехали совсем недавно вырулив на Развесёлый квадрат – громко зарычала, взлетела вверх и решила помочь Силе. Она была на подлёте, в воздухе оборачиваясь в человека, надо сказать шумно треща костями и иногда капая кровью, но Могильщик её определил. Не таким он и старым был, чтобы прятаться за тонкой девкой, которой и пятидесяти ещё не было. Резко и быстро крутанувшись, Медведь встал на задние лапы, а затем с силой опустился вниз, на четвереньки. Сделал быстрый шажок вперёд. И в тот момент, когда лис метнулся к нему, чтобы оставить очередной укус, взмахнул левой передней лапой и отправил к слегка поредевшему костяку Скомороха того, что рыжее. Оборотень врезался в уродца, разбив тому то ли грудь, то ли бок, было не совсем ясно, ткнулся спиной в мощный позвонок, и замер. Кости в мгновения ока собрались в нечто уродливое вновь, заключив его внутри своего жуткого тела. Что случилось потом можно было с трудом понять, но через пару ударов сердца от лиса остались лишь отдельные части тела, которые вышли из задней части костяного монстра. Последней выкатилась человеческая голова. Кощей на это даже внимания не обратил. Лепил какой-то символ из трёх рун, а его противник стоял под огненной защитой. Тонкие, алые, горящие нити прочно сплетались в кокон, однако Медведь мельком подумал, что это его не спасёт. Нити были хрупкие и тонкие. Не умел этот колдун плести защиту. Слабак!