Впрочем, всякое могло быть, однако, Сила неожиданным образом пришёл к мысли, что история и с богом, и с сыном немного мутная. Но тут же осадил себя, мутная али нет, а перед медвежонком он повинен. И в любом случае сердце требовало увидеть пацана!
Вечером, когда Кощей притащился домой, уставший, но с полными сумками провизии, Сила сказал ему:
– Сына хочу увидеть. Посмотреть на него. Поговорить. Узнать, как жил. Моя кровь и моя вина, что позволил Надире забрать его у себя. В общем, поеду я к тому упавшему богу. Но сначала отвезти надо бы девчонку в Лунный Терем. За сыном со мной поедешь, брат Кощей?
– Да куда ж я денусь, брат Медведь. Тебе он сын, а мне племянник. Жопу ж ему подтирал, с ложки кормил. Родной он мне, как и ты, брат Сила, – фыркнул Скоморох. На том и порешали.
Вечером Медведь подготовил телегу. С Кощеем натянул полог, отгоняя постоянно мешавшую под руками и ногами Ворону. То ли помочь хотела, то ли ещё чего, Сила так и не понял. Уложив на дно повозки солому, а затем пару матрацев, скинул несколько одеял и подушек. Уж чего-чего, а этого добра у Силы в доме было навалом. Изба у них с братом была не такая большая, но вместительная. Раньше тут и Витёк со своей женой и двумя детьми жил, и Потап Левоглаз, и пышная Катерина, чуть не ставшая женой Кощеевой, да потом ушедшая от него, так как непонятно какая дорога или непонятно какой бог за собой позвал, Кощей не кручинился, уже на следующий вечер ушёл на свидание с некой Сластёной… Настасья со своими дочерьми, упырка бежавшая от мужа-упыря… В общем, много у Силы было товарищей, обретших временный кров под его крышей. Сейчас вот упырка, девчонка тридцати четырёх лет. Совсем юная.
Прав был Кощей, добрый Сила Могильщик по крови медведь, но это уже ничем не исправить.
Уложив бутылки с водой, завернув их в одеяла, Сила сложил и кое-какую провизию. Полночи варил яйца, резал ветчину, сыр, сало, в духовке запекал курицу и рыбу. Они с Кощеем не так много ели, а вот девчонка утрамбовывала в себя столько, что и добрая дружина позавидовала бы. Затем закинул пару сменных рубашек, свитеров, штанов, трусов… в общем всё то, что нужно человеку в дороге, не забыв и туалетные принадлежности. Пришлось днём прикупить ещё несколько вещей Вороне, благо денег теперь было предостаточно. На этот раз Медведь взял девку с собой и пошёл в бабский магазин. Лерка Овечка почему-то долго над ним ржала, трясла перед ним своим шикарным, чуть прикрытым кофточкой бюстом, стреляла большими синими глазищами, улыбалась пухлыми, малиновыми губами, виляла большими, аппетитными бёдрами, то ли завлекала, то ли дразнилась Сила так и не понял. Однако из магазина они вышли с полными пакетами, Лерка сделала ещё скидку. Могильщик так и не понял, то ли надурила она его, то ли и правда скинула полцены.
Утро выдалось пасмурным, промозглым. Кости почуяли непогоду, которая надвигалась своей неторопливой, но уверенной «походкой». Завтра циклон обещал накрыть Большую Столицу полностью. Быстро начертив краской символы на повозке, Кощей, гремя костями, забрался внутрь, зарылся в одеяла – прихватил с собой ещё те, которыми укрывался на чердаке – и некоторое время так лежал, пока руны, что он нанёс на деревянные стенки повозки не стали работать и внутри не стало тепло. Ворона села вместе с Медведем на передок – на довольно удобную скамью, – и некоторое время ехала рядом, то и дело крутя головой и впитывая информацию, которую преподносила ей реальность снова и снова. Где-то улыбалась, где-то удивлялась, где-то пучила так глаза, что совсем страшно было смотреть, где-то шипела, пару раз обернулась вороной и тут же человеком, затем вдруг переняла форму кошки, с минуту нализывала лапу, потом умывала мордочку. А после подавилась шерстью и вернулась к человеческой форме. Через пару часов, после того, как Медведь хорошенько рыкнул на неё, Ворона успокоилась и уставилась на Силу.