– Ну и? Кто такая? И чего в моём доме надобно?

Молодые упырята – это беда та ещё. Во-первых, до пятидесяти лет у них задержка в развитии, и они больше походят на детей, чем на взрослых. Во-вторых, хорошая память. Кто-то совсем не сведущий – хотя таких нет – скажет: это же хорошо, но в случае с вампирятами – нет. Возможно из-за этого и отсталость в развитии, потому что они запоминают всё, а некоторые даже помнят то, как развивались ещё в утробе у матери. В-третьих, они очень любопытны. В-четвёртых, очень активны. Агрессивность тоже проявляют, но не часто и в принципе такие редкий случай. В-пятых, любят копировать всех животных и птиц, каких считают интересными. Ну, и самое главное, пьют кровь в больших количествах, порой не спрашивая разрешения.

Юных упырят зачастую держат в специальных учреждениях, школах, где над ними работают специалисты-учителя, и если их и выпускают за пределы высоких стен, то исключительно в группе под присмотром старших или же под родительским контролем. Ну а затем, когда исполняется пятьдесят лет, они засыпают, обычно на десять лет, после чего, проснувшись, становятся нормальными, обычными людьми.

Об этом Сила думал, когда шёл к бочонку – всего-то четыре шага – чтобы набрать в ковш воды на пять-семь глотков и, выпив всю, вернуть алюминиевый ковш на место. Когда он сел на табурет, задал себе казалось бы на первый взгляд волнующий вопрос: как быть? И тут же ответил без сомнений: отвести упыряку к местному старосте и забыть о девице, как о страшном сне. Кто знает, может беда минует дом Силы. Впрочем, даже если птица – это есть вампирка, ничто не изменит того факта, что и вампирка может принести беду в избу.

Могильщик озвучил свой вопрос, но девица отвечать не спешила. Пучила огромные, теперь уже чёрные глаза, поджимала к груди коленки, обнимая их тонкими ручками. Чёрные, косматые, длинные волосы частично падали на лицо, и она смотрела на Силу затравленно, будто прячась за ними и ожидая от хозяина дома зла. Видно чуяла в нём оборотническую силу. А может лицо Медведя, не столь прекрасное и уже не молодое, как-никак рожей Сила не вышел, а в паспорте значилась дата двести четыре года, пугало девку так, что она и дышать боялась.

Медведь вздохнул и поднялся с табурета. Девчонка заскребла ступнями по полу, подтягивая ноги ещё ближе к себе. Выглядело это забавно, правда Силе не было смешно. Подойдя к окну, он прикрыл его, от греха. С улицы в комнату проникал лёгкий свет, но на кухне всё равно было темно. В тишине и в темноте упырша казалась чем-то зловещим и от этого в груди вновь скреблись кошки.

– Я говорю, откуда ты? – повторил более ясно, как ему показалось, Медведь. – Адрес. Ну или школа? Там, где на учёте состоишь?

Вампирка явно Силу не понимала. Ещё одна проблема с упырятами, порой им сто раз один и тот же вопрос надо задать. Разжевать, будто учишь чему-то, в рот положить. И не потому, что они глупые, просто где-то что-то недопонимают и делают свои выводы, которые идут вразрез с логикой даже такого, как этот, мира.

– Ладно, как звать тебя? – сдавшись, буркнул Сила и сел на табурет.

Упырка похлопала ресницами, сделала глаза ещё шире. Возможно что-то для себя решила или по своему перефразировала вопрос. Сейчас или тарабарщину выдаст или снова будет молчать. А может начнёт плести какую-нибудь чушь. Ну или что-то типа этого: я спала, потом проснулась, потом умылась, потом поела, потом поиграла… В общем расскажет расписание дня ею проведённого в мельчайших подробностях, который ему и знать не нужно.

– Имя, – пробасил Сила другим уже тоном. К терпению Медведь не был приучен. Никогда им не страдал, а с возрастом так вообще перестал себя сдерживать.