Они приближались к реке. Дорога взбиралась в гору, к старому бетонному мосту – узкому, обшарпанному, с местами отсутствующими перилами. Небо на западе почернело, первые тяжелые капли шлепнули по лобовому стеклу.

– Вот черт, – хрипло выругался Игорь, дергая рычажок дворников. Резина скрежетала, оставляя грязные разводы. Видимость таяла.

Алина не шелохнулась.

Мост. Колеса заскользили по мокрому бетону. Игорь сбросил газ, вцепившись в руль. Слева и справа – низкие бордюры, а за ними – черная, вздувшаяся от дождей река, с бешеными водоворотами на быстрине.

Внезапно, из-за поворота на встречке, вырвалась слепая фара грузовика. Он несся слишком быстро, не справляясь с мокрой дорогой.

– Дерьмо! – Игорь рванул руль вправо. Колеса потеряли сцепление. «Жигуленка» занесло. Он завертелся боком.

Короткий, пронзительный вскрик Алины – чистый страх, а не злоба – разорвал тишину салона.

Скользящий удар. Жуткий скрежет металла. Грузовик чиркнул по заднему крылу, как ножом. Этого хватило. Машину рвануло к низкому бордюру. Игорь вывернул руль до упора – тщетно. Колеса с грохотом переехали бетонный выступ.

Мгновение невесомости. Игорь увидел лицо Алины в окне – глаза огромные, полные чистого, немого ужаса. Ни тени презрения.

Передок клюнул вниз. Железо скрежетало о бетон. Оглушительный всплеск – и черная вода поглотила их.

**Ледяной шок.** Темнота. Грохот льющейся воды, заглушающий все. Машина камнем шла ко дну, носом вперед, зарываясь в ил. Вода хлынула через окна, заполняя салон со зловещей скоростью. Холод парализовал.

Игорь отчаянно дернул ремень. *Щелк.* Паника сжала горло, но сквозь нее пробился ясный, холодный импульс: *Алина! Дверь!* Он рванулся к ней, отталкиваясь от руля. Вода была уже по грудь, сковывая движения. Свет погас, лишь тусклый зеленоватый отсвет с поверхности.

Алина билась как загнанный зверь. Она дергала ручку двери – заклинило! Вода поднималась к ее подбородку. Ее глаза, полные немого ужаса, нашли его. Не ненависть. Мольба. Чистая, первобытная мольба о спасении.

– Окно! – заорал Игорь, вода хлынула в рот. Он захлебнулся, закашлялся, но уперся ногами в пол и рванулся вперед. Течение в салоне уже ощущалось – машина кренилась на бок, вода прибывала неумолимо.

Он схватил ее за плечи. Она инстинктивно вцепилась в него мертвой хваткой, панически цепляясь за жизнь. Игорь не отталкивал. Он нащупал рукоятку механизма ее сиденья, уперся и дернул изо всех сил. Скрип – спинка откинулась! Теперь путь к заднему боковому стеклу был свободен.

– Назад! Лезь! – он заорал, тыча пальцем за сиденье. Вода была у них по подбородок. Алина, задыхаясь, поняла. Отчаянным усилием она протиснулась между сиденьями в пространство заднего дивана. Игорь, отпихивая ее к боковому окну, последовал за ней. Воздуха оставалось сантиметры под потолком, который теперь был стеной. Машина легла на водительский бок.

Игорь нащупал ручку окна. Крутил. Не поддавалось. Заклинило! Он ударил по стеклу локтем – слабо, вода сковывала. Стекло не дрогнуло. Отчаяние ледяной иглой вонзилось в сердце. Он увидел лицо Алины рядом – синеватое, глаза остекленевшие, губы посинели. *Нет!*

Дикая, неистовая ярость – не к ней, а к смерти, к этой ловушке – вспыхнула в нем. Он собрал все силы, уперся ногами в спинку переднего кресла и со всего размаху ударил каблуком тяжелого ботинка в центр стекла.

*Звон! Треск!* Вода хлынула в паутину трещин, но стекло держалось. Алина ахнула, втягивая последние пузырьки воздуха. Вода накрыла их с головой.

**Темнота. Холод. Глухая, давящая тишина под водой.** Легкие горели огнем нехватки воздуха. В глазах темнело. Игорь видел рядом бледное лицо сестры, ее широкие, полные ужаса глаза. Он *должен* был! Он снова оттолкнулся, из последних сил, и ударил каблуком в треснувшее стекло.