Виктор фыркнул. «Что там может быть? Такая же грязь. Мы можем увязнуть. У нас нет ни еды, ни воды. Это самоубийство».

«Оставаться здесь – верная смерть, – отрезал Артем. – Самолет – это ловушка. Мы должны двигаться. Нам нужно искать. Что-то».

Елена, подняв голову, посмотрела на Артема. В ее глазах, несмотря на боль, горел слабый огонек надежды. «Он прав. Мы не можем просто сидеть и ждать».

Подросток Саша, до этого молчавший, вдруг кивнул. «Я пойду. Что мы теряем?»

Артем почувствовал, как в его груди зарождается крошечная, едва заметная искра. Они были сломлены, но не сломлены до конца. Он был лидером поневоле, отчаянно ищущим свою невесту, но обстоятельства вынуждали его принимать решения, затрагивающие судьбы всех. Он не хотел этого бремени, но выбора не было. Им придется бороться за каждый глоток воздуха, за каждый день. И первым шагом было двигаться. Уйти отсюда. В неизвестность.

Глава 5: Первый лагерь

Под тяжелым, свинцовым небом группа медленно двигалась вперед, каждый шаг давался с трудом. Грязь, словно живое существо, цеплялась за ноги, пытаясь удержать. Впереди, маяча искаженным остовом, виднелся хвостовой отсек самолета, оказавшийся относительно целым. Артем решил, что это будет их первый, пусть и временный, лагерь. Хоть какая-то защита от мира, который, казалось, был настроен против них.

Воздух был пропитан запахом гниения и сырости, и каждый вдох отдавал привкусом тлена. Вокруг них простирались руины, покрытые толстым слоем грязи, напоминающие о былом величии цивилизации, которая теперь была погребена под этим бурым саваном. Вдалеке, сквозь пелену влажного воздуха, едва проступали силуэты того, что когда-то было горами или, возможно, небоскребами, теперь превращенными в безмолвные памятники исчезнувшему миру.

«Нам нужно расчистить здесь хоть немного», – голос Артема прозвучал хрипло, но с новой, появившейся твердостью. Он окинул взглядом группу. Их лица были покрыты грязью, глаза – покраснели от слез и недосыпа. Они были измотаны, но в их взглядах уже не было той беспросветной паники, что царила в первые часы. Теперь была лишь усталость и немое подчинение.

Первым делом они попытались достать что-то из самолета. Дмитрий, инженер, несмотря на свою замкнутость, первым делом оценил, что можно использовать. Он быстро нашел несколько относительно уцелевших пледов, несколько аварийных фонариков и, что самое ценное, кое-какие остатки еды – сухие пайки, предназначенные для экстренных ситуаций. Это была кроха, но в условиях абсолютного голода она казалась целым пиром.

Мария, молодая врач, тем временем осматривала выживших. Ее движения были осторожными, а взгляд – сосредоточенным. У кого-то были ушибы, у кого-то – царапины, но серьезных ранений, к счастью, не было. Ее присутствие само по себе вселяло хрупкую надежду.

Саша, подросток, с необузданной энергией принялся помогать Дмитрию, оттаскивая обломки и расчищая пространство внутри хвостовой части. Его юношеский оптимизм, хоть и поблекший, все еще пробивался сквозь общий мрак. Елена, пожилая учительница, начала тихонько успокаивать одну из женщин, которая все еще всхлипывала, прижимаясь к ней. Она, как моральный компас группы, пыталась поддерживать в них подобие порядка и человечности.

Но не все были готовы к сотрудничеству. Виктор, бывший бизнесмен, стоял в стороне, скрестив руки, его лицо выражало неприкрытое презрение. «И это все? – пробасил он. – Мы будем жить в металлической банке, как бомжи? Где ваша стратегия, капитан?»

Артем повернулся к нему. «У нас нет выбора, Виктор. Мы берем то, что есть. И организовываемся. Если у вас есть идеи получше, я готов выслушать». Его голос оставался спокойным, но Артем чувствовал, как внутри закипает раздражение. Он боролся с необходимостью быть жестким ради выживания группы, при этом пытаясь сохранить свою человечность.