– Лена, – его голос предательски сорвался, превратившись в едва различимый шёпот. – Случилось что-то невероятное… Бабушка… она умерла.

В трубке повисла гнетущая пауза – целая вечность, наполненная невысказанными словами, безмолвным сочувствием и тревожным предчувствием.

Елена, его девушка, обладавшая характером современной городской амазонки и редким даром мгновенного эмоционального понимания, молчала, чутко улавливая каждый оттенок его интонации.

– Андрюша, – её голос стал удивительно нежным, почти невесомым, одновременно мягким и уверенно-сильным, – тебе сейчас невыносимо тяжело. Расскажи мне обо всём.

Андрей чувствовал, как волны воспоминаний неудержимым потоком захлёстывают его внутренний мир. Бабушка Валентина – женщина-легенда его детства, молчаливая хранительница древних уральских тайн, с проницательными глазами цвета грозового неба и чудесными руками, способными одним прикосновением исцелять детские страхи и тревоги.

– Она оставила мне дом, – продолжил он, с трудом подбирая слова, – старинный, почти позабытый особняк в Каменногорске. Два гектара земли, целый век воспоминаний, которые отныне становятся моим наследием.

Анна Сергеевна тихо, едва слышно вздохнула. Её дыхание в телефонной трубке ощущалось как реальное, почти осязаемое присутствие, способное поддержать его в этот странный, переломный момент жизни.

– Андрюш, – её голос приобрёл серьёзные нотки, – сегодня не самое подходящее время погружаться во все детали. Работа, офис… Давай вечером спокойно обсудим всё подробнее. А сейчас главное – держись.

Оставшийся рабочий день превратился для Андрея в странный механический процесс, продолжавший своё бесконечное, бессмысленное движение вопреки личной трагедии. Минуты тянулись вязкой, густой субстанцией – мучительно медленно, но одновременно исчезали бесследно, не оставляя видимого отпечатка в сознании.

Коллеги – заботливая Анна Сергеевна и Игорь с характерными веснушками, рассыпанными по бледному лицу – интуитивно создали вокруг Андрея невидимый защитный круг. Их взгляды были пропитаны искренним, молчаливым сочувствием, которое оказалось сильнее и значительнее тысячи произнесённых слов утешения.

В памяти упрямо всплывали яркие фрагменты далёкого детства. Бабушкины завораживающие истории о таинственных существах, обитающих между старыми домами уральской глубинки. Её мудрые руки, изрезанные глубокими морщинами, похожими на древние карты неизведанных земель, всегда источали особый аромат можжевельника и загадочных лечебных трав.

– В наших краях, Андрюшенька, – говорила она когда-то давно, усадив маленького внука у печки, – не всё подчиняется привычной городской логике. Здесь существуют другие, особые законы, здесь живут иные духи.

Теперь её голос звучал в сознании Андрея как далёкое, постепенно затухающее эхо, медленно растворяясь в монотонном офисном шуме работающих компьютеров, деловых телефонных разговоров и гудящих кондиционеров.

Когда рабочий день наконец подошёл к концу, Андрей чувствовал себя полностью опустошённым, словно старая губка, впитавшая целый океан противоречивых эмоций и болезненных воспоминаний. В голове настойчиво, на повторе звучали загадочные слова помощницы нотариуса о странных «особенностях» неожиданного наследства.

Квартира встретила их тихим уютом вечернего часа. Мягкий свет настольной лампы медленно растекался по гостиной, обволакивая предметы и создавая особую атмосферу защищённости и домашнего покоя. Андрей, всё ещё облачённый в строгий офисный костюм, выглядел потерянным и отстранённым – словно человек, который только что вынырнул из чужой, непривычной реальности в мир привычных вещей.