В комнату для собеседований меня ввела блондинка с точеными скулами, идеально прямыми волосами и голливудской улыбкой. Такими же ухоженными и напомаженными выглядели остальные сотрудники, сидящие за белоснежными столами. Атласная кожа, ослепительные улыбки и безупречные укладки были здесь, похоже, минимальной нормой даже для мужчин.

Моя взрывная средиземноморская шевелюра и пышные формы в здешнюю обстановку совсем не вписывались.

Комната была уставлена стеклянной неудобной на вид мебелью и огромными вазами с бело-зелеными растениями, больше подходящими для гламурной свадьбы.

Передо мной за длинным столом сидели Барбара Маккиннон и Оли Ноакс. У Барбары была дерзкая стрижка ярко-каштанового цвета, а у Оли – чисто выбритый затылок и скучающее выражение лица. Между ними стоял свободный стул. В точности начало реалити-шоу «Ученик», перед тем как из-за матовых дверей появляется барон Шугар.

Я через силу улыбнулась и натянула подол своей угольно-черной юбки. Напряжение в комнате росло. Не знаю, кто в ожидании появления Афины Мэйхью выглядел более напуганным – я или ее коллеги. Наконец за спиной с шелестом раскрылись стеклянные двери.

Я осталась сидеть, глядя перед собой. Не хотелось раздувать пламя, и без того полыхавшее внутри.

Афина Мэйхью прошла мимо и заняла свое место. Некоторое время она изучала лежащее перед ней резюме, не удостоив меня даже взглядом. После еще нескольких мучительных мгновений, будто снизойдя, она подняла свои светло-зеленые глаза. Оттененные скулы зловеще блеснули.

– Леони Бакстер, – изрекла она, будто объявляла не имя, а диагноз.

Я нервно поправила воротничок своей блузки в полоску:

– Да, мисс Мэйхью.

Она изобразила подобие улыбки, обнажив ряд маленьких жемчужных зубов.

Я ждала, пока трое интервьюеров перелистывали разложенные перед ними бумаги.

– Журналистское образование. Работа в рекламном агентстве. Местная газета. Внештатная работа. – Каждое слово Афины вылетало, как пуля. Она скрестила пальцы на полированном стеклянном столе. Золотые пуговицы в виде змей на ее блузке неприветливо сверкнули. – Объясните, почему мы должны взять именно вас?

Я ослепила, как я надеялась, уверенной улыбкой вопросительно смотрящую Барбару и угрюмо насупившегося Оли.

– Почему бы и нет? Я целеустремленная, трудолюбивая журналистка с солидным опытом репортерской работы. – Для наглядности я указала на свое резюме на столе. – Журнал «Богиня» – не просто красивые картинки, ваши статьи меняют жизнь многих женщин к лучшему, и мне хотелось бы внести свою лепту. Я способна писать острые, толковые статьи…

Афина Мэйхью бесстрастно меня перебила:

– Каким вы видите среднестатистического читателя «Богини»?

– По-моему, таких не существует, – ответила я, пытаясь не замечать внезапно занывшие от шпилек пятки. – «Богиню» читают разносторонние люди, которые интересуются окружающим миром и не хотят пропустить что-то важное. – Я сделала над собой усилие и продолжила: – Ваших читательниц объединяет одно: они хотят обогатить свою жизнь независимо от того, кто они и откуда.

Я перевела дыхание. Из меня так и сыпались заученные дифирамбы и комплименты.

– Например, мне очень понравились ваши статьи о женщинах-пилотах и о движении сторонниц женского бокса.

Темно-шоколадная бровь Афины Мэйхью взлетела вверх. Косые взгляды, которыми она обменялась со своими коллегами, поставили меня в тупик.

– Что бы вы могли предложить для нашего журнала? – включился в разговор Оли Ноакс. – Над какими новыми темами хотели бы работать?

Я расправила плечи, по очереди устремив на каждого из них свой самый серьезный взгляд.