– Загадочно, – согласилась мама. – Где, ты говоришь, она теперь живет?

– В коттедже на задворках Драммонда. – Я вспомнила мамины слова о муже Лили. – А что сталось с Бернардом?

– Понятия не имею. Слышала только, что бизнес не задался, поэтому они его продали и уехали.

Я силилась собрать воедино полученную информацию, мысленно поворачивая и перекладывая кусочки пазла в надежде, что из них сложится картинка. Между тем мама задумчиво продолжала:

– Твоя бабушка не верила слухам о банкротстве, ведь в булочной всегда было полно народу, да и хозяйка выглядела довольной. Лили хорошо вписывалась в местную жизнь, со всеми ладила. Местным она уж точно нравилась куда больше, чем ее муженек. – Мама фыркнула и помолчала. – Так ты, говоришь, ее видела? Здесь, в Силвер-Нессе?

После очередного подтверждения с моей стороны мама решила пересказать все отцу:

– Росс! Ты только послушай! Помнишь истории про рыжеволосую девушку, одно время державшую тут пекарню?

Последовал обмен репликами, перемежавшийся мамиными сетованиями на то, что папа недостаточно быстро вспоминает события многолетней давности, о которых слышал в детстве. В конце концов папа подтвердил: он действительно помнит рассказы о Лили и ее хлебе, который, говорят, был просто изумительным, а еще что мои бабушка с дедушкой недолюбливали «ее противного мужа».

– И что же, никто не знает, что с ними сталось?

– Не-а, – отозвалась мама. – По нему, во всяком случае, никто не скучал… Другое дело Лили: вероятно, она пекла обалденно вкусный хлеб. – В голосе мамы слышалась досада. – Силвер-Нессу не помешала бы такая пекаренка. Произвела бы фурор не только у местных жителей, но и у туристов.

Я согласно кивнула, хотя мама не могла меня видеть, а в голове продолжали вертеться назойливые вопросы.

– Мам, а название дома «Мерри-Вуд» вам с папой ни о чем не говорит?

– Нет, а что?

– Сама не знаю. – Я пожала плечами. – Дом совершенно потрясающий, только, похоже, заброшен много лет назад.

– И где он находится?

– Рядом с домом Лили Крукшенк.

Мама усмехнулась.

– Ничего удивительного. От такого соседа, как Бернард Крукшенк, сбежал бы кто угодно. Если, конечно, верить слухам, – добавила мама и перевела разговор в более привычное русло. – Пора подумать о делах насущных, cara. Что ты будешь есть на ужин? А то у меня остались запеченные колбаски polpettina с макаронами.

В тот вечер я набила в поисковике имя Бернарда Крукшенка и наткнулась на коротенький некролог в архиве «Вестей Силвер-Несса» за 16 сентября 2006 года.

Бернард Мартин Крукшенк. Родился 5 января 1947 года. Умер 16 сентября 2006 года в возрасте 59 лет. Супруг Лили Крукшенк (урожденной Брюс).

Я несколько раз моргнула и откинулась на спинку стула. Домашним животным и то пишут более эмоциональные некрологи. Ни капли сожаления, ни грамма скорби по любимому мужу. То-то Лили отмахнулась от моих соболезнований по поводу утраты супруга.

В памяти всплыли рассказы мамы о том, что Бернард не пользовался популярностью среди местных жителей. Может быть, овдовев, Лили вздохнула с облегчением?

Неудачный брак и незадавшийся бизнес… Это многое объясняет.

Следующая неделя пролетела незаметно. Я с головой ушла в работу, еще раз наведалась в каменный домик в лесу (Лили наверняка была дома, но дверь не открыла), а все остальное время посвятила подготовке к собеседованию, до которого оставались считаные дни.

Получив письмо из «Богини», я взяла пару отгулов в счет ежегодного отпуска – прекрасно понимала, что буду нервничать и ни до, ни после работать не смогу. В назначенный день я заказала такси, чтобы не беспокоиться о пробках, спущенных шинах и тому подобных несчастьях. Как бы маловероятны они ни были, рисковать не хотелось.