Со всеми волнениями по поводу предстоящего интервью я чуть не забыла спросить родителей о Лили Крукшенк. Мама на минуту задумалась. Честно говоря, я ни на что не надеялась, но, к моему удивлению, мама вдруг воскликнула:

– Ну конечно! Лили Крукшенк, вот уж поистине призрак из прошлого. Давненько не слышала этого имени.

Затаив дыхание, я наклонилась и потрепала Харли за бархатные ушки.

– Так ты ее знала?

– Слышала о ней от родителей. Насколько я поняла из их слов, Лили толком не знал никто. Она была приветливой, но о себе не откровенничала. Твоя бабушка называла ее рыжеволосой молчуньей, хотя относилась к ней, по-моему, с симпатией.

– У Лили была своя булочная, правда?

– А ты неплохо подготовилась, – удивленно заметила мама. – Откуда такие сведения? – Она понизила голос, хотя услышать могли только мы с папой. – Ее муж Бернард родился и вырос в Силвер-Нессе. Не знаю, болтовня это или правда, но я слышала, что он был тем еще мерзавцем. Следил за женой ревностно, как коршун.

– Ты о нем много знаешь?

– Нет, – уверенно ответила мама. – Только то, что местные жители его недолюбливали. Вредный был мужик, ни с кем не общался.

Я задумалась:

– Мам, а бабушка не упоминала, счастливо ли они жили? Я имею в виду Лили с Бернардом.

– Не помню, чтобы об этом заходил разговор, но, судя по слухам, ужиться с ним было нелегко.

– А не вспомнишь, чем этот Бернард занимался? Где работал?

Мама на минуту заколебалась с ответом.

– Если не ошибаюсь, он был кем-то вроде управляющего в магазине у пристани, где продавались рыболовные снасти. Постоянно разъезжал, чтобы пополнить запасы, потому что его босс, старый мистер Кэпшоу, неважно себя чувствовал. – Мама вновь бог знает зачем понизила голос. – Кажется, в одной из своих командировок он и встретил Лили. Твоя бабушка, помню, всегда удивлялась, что та в нем нашла – они были как небо и земля… – Мама помолчала. – Где она теперь, не знаю. О ней много лет уже ничего не слышно.

– Она по-прежнему живет здесь, мам, – сообщила я.

– Да ну? Быть не может!

– Может.

И я рассказала, как встретилась с Лили Крукшенк, гоняясь по лесу за Харли.

– Ну и дела, – протянула мама, с трудом веря своим ушам. – Я предполагала, что она уехала или даже умерла. Никто не видел и не слышал ее с тех пор, как зачах пекарный бизнес.

– Пекарня «У Лили»? Ты уверена? Она не просто решила продать свой магазин?

Судя по тому, что я прочитала в газете и поняла из разговора с самой Лили, она была не из тех, кто сдается. Наоборот, производила впечатление человека, который не мирится с неудачей.

– Так поговаривали, – ответила мама. – Булочную «У Лили» называли мимолетным успехом, мол, начала хорошо, но не выдержала конкуренции, когда в местном супермаркете стали продавать дешевый свежий хлеб и выпечку. Другие судачили, что ее муженек качал из пекарни деньги на азартные игры и что успех жены ему поперек горла встал.

– Ты хочешь сказать, он завидовал собственной жене?

Просто в голове не укладывалось.

– Ага. Если верить сплетням, ходившим во времена твоей бабушки, Лили создала себе прекрасную репутацию, мужу это не понравилось, и он заставил ее закрыть пекарню, а сам пустил слух, что продажи идут неважно и бизнес лучше свернуть, чтобы не нести убытки. – Мама цокнула языком. – Жаль, конечно. Местные говорили, что хозяйка вкладывала в дело всю душу.

– Так… что же произошло на самом деле?

– Да почем я знаю, Леони? – засмеялась в трубку мама. – Чем эта Лили Крукшенк тебя так заинтриговала?

– Я пытаюсь кое-что выяснить, – ответила я. – История Лили связана с одним заброшенным домом, о котором я хочу написать.