Съ этою цѣлью въ 1671 г. маньчжуры заняли весь правый берегъ Амура (нынѣшняя Хейлундзянская провинція), построили противъ устья Зеи Айгунь и съ этой базы начали систематическую очистку Амурскаго бассейна. Къ концу 1684 г. изъ всѣхъ русскихъ поселеній остался одинъ только Албазинъ. Въ слѣдующемъ 1685 г. 18-тысячная маньчжурская армія съ 60 орудіями подошла къ Албазину. Плохо снабжённые огнестрѣльнымъ оружіемъ и боевыми припасами албазинцы, всего 450 человѣкъ, стойко выдерживали жестокую бомбардировку, пока деревянныя стѣны острожка не были превращены въ щепы, а затѣмъ вынуждены были вступить въ переговоры и съ оружіемъ въ рукахъ отошли къ Нерчинску.

Несмотря на эту неудачу, не прошло и года, какъ на развалинахъ Албазина стучали уже топоры, доканчивая новыя хижины; точно изъ земли выросъ солидный глиняный валъ, а за нимъ зеленѣли вспаханныя и засѣянныя вернувшимися на свои пепелища жителями поля!

Необычайное упорство русскихъ въ бою и способность ихъ къ безконечному возрожденію начали внушать Пекину суевѣрный страхъ, и наиболѣе даровитый изъ сидѣвшихъ на китайскомъ престолѣ маньчжуровъ Канъ-си далъ повелѣніе отнять у насъ Амуръ во что бы то ни стало. И вотъ въ іюнѣ 1687 г. снова маньчжурская армія (8.000 чел., 40 ор.) подошла къ Албазину. Снова албазинцы (736 чел., 6 ор.) сожгли свои дома за крѣпостью и зарылись въ землянки. Ещё менѣе увѣренные въ себѣ, чѣмъ въ первую осаду, маньчжуры стали лагеремъ и прикрыли себя деревянною стѣною. Албазинцы одну часть стѣны сожгли калёными ядрами, другую подорвали. Тогда осаждавшіе обнесли свой станъ землянымъ валомъ и, размѣстивъ на нёмъ орудія, открыли огонь. 1-го сентября они попробовали было штурмовать крѣпость, но, отбитые съ громаднымъ урономъ, отошли на свою позицію. Къ несчастью, во время сентябрьской бомбардировки убитъ былъ храбрый воевода Толбузинъ, и затѣмъ среди осаждённыхъ началась цинга. Зная положеніе крѣпости, маньчжуры тѣмъ не менѣе не осмѣливались на новый штурмъ. Наоборотъ, уставшіе и почти наполовину ослабленные потерями отъ боевыхъ столкновеній и болѣзней, они чаще смотрѣли въ сторону Айгуня, чѣмъ Албазина. Въ февралѣ 1688 г. они совершенно прекратили бомбардировку, а въ маѣ отодвинулись на четыре версты и перешли къ блокадѣ. Въ это время въ крѣпости отъ всего гарнизона оставалось въ живыхъ лишь 66 человѣкъ. Но судьба Амура и всего нашего лѣваго фланга рѣшилась не подъ Албазиномъ, а въ Нерчинскѣ, и это рѣшеніе заключаетъ въ себѣ особый интересъ для мыслящей публики.

Въ болѣе трудной и требующей большаго искусства, чѣмъ война, борьбѣ за жизнь народъ представляетъ собою армію, въ которой каждый человѣкъ борется по собственной стратегіи и тактикѣ. Но правительство, какъ главнокомандующій своего народа, обязано: во-первыхъ, внимательно слѣдить за тѣмъ, въ какую сторону направляется народная предпріимчивость; во-вторыхъ, всесторонне и хорошо изучивъ театръ борьбы, безошибочно опредѣлять, какое изъ направленій наиболѣе выгодно для интересовъ всего государства; и, въ-третьихъ, съ помощью находящихся въ его распоряженіи средствъ умѣло устранять встрѣчаемыя народомъ на его пути препятствія.

Разсматривая съ этой вышки наше положеніе на лѣвомъ флангѣ наканунѣ перваго русско-китайскаго договора 1689 г., мы видимъ слѣдующее: богатая пушнымъ звѣремъ тайга потянула нашу вольницу отъ Уральскихъ горъ прямо на востокъ – сѣверо-востокъ до конца Сибири. Но вотъ енисейскіе и якутскіе развѣдчики, уклонясь къ югу, открыли страну, которая по сравненію съ холодною и мрачною тайгою показалась имъ раемъ небеснымъ, ибо лѣса ея изобиловали тѣмъ же драгоцѣннымъ соболемъ, а рѣки рыбою, но при этомъ тёплый климатъ и безграничныя пространства плодородной земли давали каждому желавшему возможность сдѣлаться помѣщикомъ.