– Не лги мне.

– Что? – На его лице отразилось непонимание.

– Ты ездил в полицейский участок в воскресенье… из-за моей сестры, да? Я знаю, что сейчас они собирают ДНК насильников, чтобы поймать тех, кто совершил давние преступления.

– Ах… А я уж напрягся. Нет, дело не в этом.

– Тогда почему ты мне ничего не рассказываешь? Почему тебя вызвали в полицию? Что случилось? Почему записи с камер видеонаблюдения за девятое апреля стерты?

Внезапно на лице мужа появилась жестокая улыбка, которая тут же сменилась хмурым выражением и сочувствующим взглядом. Это было мое самое нелюбимое выражение лица.

– Просто тебе не нужно этого знать. Поэтому я и не рассказал.

Когда я посмотрела на него с неприязнью, он продолжил:

– Умер работник фармацевтической компании, которая сотрудничала с нашей клиникой. Похоже, это самоубийство… Поэтому меня и вызвали на допрос.

– А почему именно тебя?

– В прошлую субботу мы собирались поехать на рыбалку вместе. Но, как ты знаешь, я отменил поездку и был дома.

– Человек, с которым ты собирался на рыбалку, умер?

– Да, тот самый, который приходил к нам домой и напугал тебя…

– Тот, кто принес тебе рыболовную сумку? Он мертв?

Муж кивнул.

– Я не хотел рассказывать тебе о смерти знакомого… или еще о чем-то печальном.

– Мог бы просто сказать. Зачем это скрывать? Разве я стала бы из-за него переживать?

Он внимательно посмотрел на меня:

– Мне кажется, осторожность никогда не повредит. Как я мог сказать тебе о смерти, когда ты и так уже давно слышишь странные звуки и чувствуешь неприятный запах в доме?

– А как он умер? Если это самоубийство, то повесился, видимо?

– Нет, он утонул в машине в водохранилище. Когда его нашли, рычаг переключения передач был в положении «вперед».

– Как такое могло случиться… Очень жаль его.

– Жаль, да. Ему было лет тридцать.

– Дорогой… Но я не настолько разбита, чтобы реагировать на смерть человека, которого почти не знала.