Мишка замолк. Но кивнул. Решение было принято.

***

Когда ребята вышли к старому дому, солнце уже садилось за деревья, окрашивая небо в багрово-оранжевые оттенки. Дом стоял мрачный, обветшалый, с перекошенной крышей и почерневшими от времени стенами. Трава у забора росла высокая, словно ее никто не косил годами.

– Ну вот, – выдохнул Витька, пытаясь скрыть в голосе напряжение. – Давай, Мишка, раз уж ты такой храбрый.

Мишка сглотнул, но отступать было некуда. Он шагнул к крыльцу, доски под ногами предательски заскрипели.

– Эй… Бабушка? – позвал негромко он, стуча в дверь.

Но в ответ была только тишина.

– Может, не дома? – пробормотал Петька, чувствуя, как внутри растёт неприятное чувство.

– А может, и дома, но не хочет выходить, – хмыкнул Витька, но без прежнего задора.

– Бабушка, вы дома? – громче позвал Мишка.

Тишина. Ребята стояли, переминаясь с ноги на ногу. Было тревожно, неуютно.

– Всё, пошли, – сказал Петька. – Никого нет, значит, не судьба.

– Да, хватит, – поддержал его Витька, хотя сам же их сюда и притащил.

Но Мишка отрицательно покачал головой.

– Я загляну в замочную скважину.

– Да ну тебя! – зашипел Витька.

– Струсил?

– Да я-то нет! Просто… Просто не надо туда лезть!

Но Мишка уже наклонился, прильнул глазом к ржавой, узкой щели в старом замке.

Он замер. Стоял, не двигаясь.

– Ну что там? – шёпотом спросил Петька.

Мишка молчал.

– Эй? – Витька шагнул ближе, протянул руку, чтобы его дёрнуть…

И вдруг Мишка закричал так неистово, так жутко, что их всех пронзило холодом. Он отшатнулся, схватился за голову и рванул прочь.

– Бежим! – только и крикнул Петька.

И они бросились вслед за ним, ломясь через траву, натыкаясь на ветки, не оборачиваясь назад. Дом остался позади. И лишь тёмные окна по-прежнему смотрели им вслед.

– Мишка!! – орал Витька, пытаясь догнать друга.

– Стой, дурак! – кричал Петька, но тот не слушал.

Он бежал как сумасшедший, будто за ним гналось что-то страшное, невидимое. Его ноги заплетались, он пару раз споткнулся, но не останавливался.

А потом… Он просто рухнул прямо на землю. И закричал.

Это был не просто крик – это был животный, неистовый, оглушающий вопль, полный ужаса, боли и чего-то ещё, чего ребята не могли понять.

– Мишка! Мишка, очнись! – Петька бросился к нему, схватил за плечи, начал трясти.

– Эй, очухайся, это мы! – Витька упал рядом, хлопнул его по щекам.

Но Мишка продолжал орать. Его истерический крик разливался по округе, оглушая мальчишек, в глазах которых читался истинный ужас, пробудившийся от Мишкиного непредсказуемого поведения. Глаза его были распахнуты, но он будто не видел друзей. Лицо побледнело, губы дрожали.

– Да что с ним?! – прошептал Витька, испуганно глядя на Петьку.

– Не знаю… Не знаю!

Петька обернулся, туда, где за деревьями темнел силуэт старого дома. Внутри что-то похолодело.

– Надо тащить его домой!

Они схватили Мишку под руки и, спотыкаясь, побрели в сторону деревни. Тот был тяжелый, его ноги волочились по земле, а сам он лишь всхлипывал и стонал.

Когда они добрались до его дома, крики Мишки уже переполошили всю округу.

Из сарая выбежала его мать – растрёпанная, в глазах ужас и паника.

– Миша?! Что случилось?!

Она упала перед ним на колени, схватила его за лицо, провела ладонями по голове, проверяя, цел ли.

– Где болит? Ты упал? Ты дрался?!

Мишка не отвечал. Он просто смотрел сквозь неё, тяжело дыша.

Мать в панике оглянулась на Петьку и Витьку.

– Что случилось?!!

Тут прибежал и его отец. Невероятно мощный мужик, взгляд был суровым, он думал, что они опять что-то натворили, так что в руках уже держал толстую палку.

– Что тут за ор?! – рявкнул он, а потом увидел сына. – Вы что с ним сделали?!