– И куда это ты собрался, разведчик? – раздался голос деда прямо за спиной.

Петька вздрогнул и обернулся. Дед стоял в дверном проёме, уперев руки в бока.

– Эм… да тут, это… – Петька не знал, что сказать, но потом вздохнул и сдался. – Мы с ребятами в поход идём. В лес, на опушку. С ночёвкой.

Дед насупился, оценивающе посмотрел на внука.

– В лес, значит?

– Ну да… У нас еда есть! Мы деньги на макулатуру выручили. Печенье, мороженое, лимонад…

Дед кивнул.

– А костёр?

– Разведём! Мы ж не маленькие!

– А комары не сожрут?

– Да ладно, дед, комары не страшные, – улыбнулся Петька.

Дед помолчал, почесал подбородок.

– Ну ладно. Только чтоб утром были дома! И если что – сразу назад!

Петька кивнул так резво, что его кепка чуть не слетела с головы. Дед махнул рукой, разрешая брать палатку.

– Ну, давай, турист. Только не порвите мне палатку!

Ребята дошли до опушки в сумерках, когда лес уже начинал наполняться ночными звуками. Мишка первым принялся ставить палатку, Витька тем временем разводил костер. Петька таскал хворост, бросая ветки в горящую груду, пока пламя не разгорелось ярко и горячо.

– Вот оно! – Витька довольно хрустнул конфетой.

Они расселись вокруг костра, ноги вытянули к огню. Лицо у каждого светилось от счастья.

– Ну, вот, и пригодились наши труды, – с набитым ртом сказал Мишка, запивая печенье лимонадом.

Пламя плясало в темноте, где-то в далеке ухала сова, в воздухе пахло травой и дымом.

– Как думаешь, будет ещё лучшее лето? – спросил Петька, кидая в костёр сухую ветку.

Мишка улыбнулся, прикрыл глаза.

– Не знаю. Но этот вечер точно самый классный.

Они смеялись, травили байки, жарили хлеб на палках, пили лимонад, наверное, именно о таком ты потом рассказываешь детям и внукам. Именно это и есть детство или отрочество. Так все и должно было быть.

Огонь потрескивал, время от времени подбрасывая в воздух искры. Костёр уже начал потухать, угли светились алым, но пламя всё ещё было достаточно ярким, чтобы освещать лица ребят. Они сидели, завернувшись в куртки, морщась от укусов комаров, но никто не хотел идти в палатку.

– Давайте страшилки рассказывать! – вдруг предложил Витька, бросая в огонь сухую ветку.

– Давай, только без всякой чепухи! – сказал Мишка, устраиваясь поудобнее.

– Ну, вот тебе и не чепуха! – Витька приглушил голос, придвинулся ближе. – Вы же знаете тот старый дом, что стоит между сёлами? Тебя Петька он очень заинтересовал!

Петька поежился, перед глазами встал полуразвалившийся дом с покосившейся крышей, заросший травой двор и темные ужасные окна.

– Знаем, – кивнул он.

– Там старуха живёт, – продолжил Витька. – Но она не просто старуха… Ей триста лет.

– Фигня, – отмахнулся Мишка.

– Да не фигня! Я тебе говорю, она ведьма! Знаешь, почему её дом обгорел?

Петька и Мишка молчали.

– Во время войны в деревню зашли фашисты, – начал Витька, ещё сильнее приглушая голос, чтобы казалось, будто шёпот приходит из темноты. – Они стали хватать людей, жечь дома, расстреливать… Дошли и до её дома. Но они не знали, с кем связались.

Огонь медленно потрескивал, тени на лицах ребят играли и рисовали узоры.

– Она вышла к ним, маленькая, худая, страшная. Смотрит на них – и улыбается. А потом что-то прошептала. Фашисты засмеялись… А через минуту у них глаза начали вытекать.

– Чушь собачья! – воскликнул Мишка, но в его голосе все же чувствовался страх.

– Да ты сам подумай! – Витька вскочил на ноги. – Почему к ней никто не ходит? Почему никто не знает, как её зовут? Почему все обходят её дом десятой дорогой?

– Да просто бабка старая, отшельница… – пробормотал Мишка.

– Ага, отшельница, – усмехнулся Витька. – Боишься?