— Да, заходил. Схватил три бутылки питьевой воды, бросил купюру и почти убежал. Торопился. Он часто так делал — не забирал сдачу, мы со сменщиком ему потом к следующей покупке присчитывали.

— Заметили что-нибудь необычное?

— Нет. Как всегда.

Дарина пообещала прислать сотрудника, который оформит показания, попрощалась и пошла по «зебре», предчувствуя, что сейчас в части произойдет битва титанов. Полковник Негослав Рыбчинский был копией подполковника Светозара Ковальского — по отношению к своим подчиненным. Особое подразделение дознавателей, созданное десять лет назад по приказу начальника Главного Военного Следственного Управления расформировывали и сформировывали три раза. Негослав Рыбчинский был разжалован всего один раз — в этом Светозар выигрывал по очкам — зато ухитрился отсидеть два с половиной месяца за покушение на жизнь врача-реаниматолога, отказавшегося подходить к бездыханному Мареку. Негослав выстрелил врачу под ноги, тем самым запустив комплекс реанимационных мероприятий после обширного поражения электрическим током. Выйдя из камеры, он носил очухавшемуся Мареку пироги с калиной, а когда дело о покушении закрыли за недостатком улик, держал для подчиненного место во вновь сформированном подразделении. Дарина после выстрела написала рапорт об увольнении, отгуляла внезапный отпуск, а потом вернулась под крыло Рыбчинского, не помышляя работать с кем-то другим.

Она не прогадала. Когда попала в госпиталь — получала пироги с калиной. Когда вышла — получила поддержку и заботу, не только от Негослава, но и от всего подразделения. Они не только сработались — сжились, отгораживаясь от потока негатива подколками, шутками и вольностями. Мимолетный вопрос — «а как бы себя повел Негослав, если бы кто-то из подразделения оказался замешанным в давнем преступлении?» — Дарина предпочла выкинуть из головы. Ни у кого из сослуживцев не было провалов в биографии, дознавателей проверяли жестче прочих сотрудников Военного Следственного Управления, жизни всех и каждого выворачивали наизнанку. Нет, у Негослава такой проблемы возникнуть не могло.

Начальство нашлось в кабинете Светозара. На столе, разделявшем двух волков, лежал включенный диктофон. Дарина вошла, громко представилась, села на свободный стул. Светозар одарил ее сдержанным кивком — похоже, стриптиз посреди плаца на него не подействовал.

— То есть, сегодня вы никаких отклонений в поведении своего подчиненного не заметили? — уточнил Негослав.

— Никаких, — подтвердил Светозар.

— Может быть, случился какой-нибудь инцидент?

Светозар отрицательно покачал головой:

— Все как обычно. Утром он плюнул в фонтан, хотя знает, что я этого не люблю. Я отправил его подметать плац. Потом он пошел в столовую.

Кто-то, плохо осведомленный о высоких отношениях военного начальства и подчиненных, мог бы решить, что Светозар издевается или морочит голову дознавателям. Кто-то, но не Дарина. Потому что Збышек перед вылетом поленился идти к урне и прилепил жвачку к шине служебного автомобиля. Хотя прекрасно знал, что Негослав этого не любит. Не помыл коридор в управлении только потому, что срочно вылетали — отжался на кулаках пятьдесят раз, пока ждали вертолет.

— Я надеюсь, что у него не сорвало крышу и мы не получим хвост из трупов, — проговорил Негослав, пристально глядя на Светозара. — Он прятался от правосудия пятнадцать лет. Трудно понять, какая каша у него в голове сварилась. Он хорошо обученный боец, вы прекрасно представляете себе масштабы возможной катастрофы. Если у вас есть какие-то соображения, куда он мог направиться, изложите мне их, пожалуйста.