Она ответила, стараясь перекричать шум, отчего голос прозвучал немного хрипло:

– Не беспокойтесь, я в порядке. Честное слово, все нормально.

– Послушайте, поверить не могу, что наскочил на кого-то настолько ослепительно прекрасного. Но, может, в этом-то все и дело? – продолжал он с надеждой в голосе. – Может, я просто потерял сознание при виде такой красоты?

От кого угодно другого эта фраза прозвучала бы ужасно пошло, но Мэтти посмотрела на незнакомца снизу вверх и почувствовала, что помимо собственной воли немножечко им очарована. Впрочем, она не очень-то поверила в искренность его слов. Хоть она и унаследовала от матери светлую кожу и тонкую кость, а от отца – глаза бутылочно-зеленого цвета и темно-каштановые волосы, Мэтти знала, что ее внешность далека от канонов женской красоты: неровные губы (нижняя более полная и слегка выпирает), кривоватый нос, волосы торчком. К тому же на ней были любимые выцветшие джинсы, ботинки RM и старая футболка, которая давным-давно потеряла форму, – в общем, прикид не самый гламурный. Кара пришла бы в ужас.

Мэтти потянулась поближе к его уху и прокричала:

– Честное слово, все в порядке, я как раз уходила.

– Может, вы позволите мне вас угостить? Я должен был тут кое с кем встретиться, но довольно сильно опоздал, и честно говоря, – он вгляделся в сумрак паба, – обстановка не самая уютная. Неудивительно, что вы собрались уходить. – Он замолчал, во взгляде его читалась мольба. – Я знаю неподалеку одно место, можно выпить там. Пожалуйста… Я буду вечно проклинать себя за грубость, если вы не позволите мне загладить вину.

Мэтти повертела эту мысль в голове, внимательно оглядев мужчину. Приходилось признать: он был чертовски очарователен. И так сильно старался. С другой стороны, она ведь его знать не знала.

– Клянусь, я не маньяк. И не сумасшедший.

Он что, прочитал ее мысли? Сама того не желая, Мэтти улыбнулась. Почувствовав слабину, незнакомец взял ее под руку.

– Ну же, всего один бокал, прекрасная фея-антипод. А потом я позабочусь, чтобы вы очутились там, куда так спешите. Обещаю. Провалиться мне на этом месте.

И Мэтти позволила вывести себя из паба и повести вниз по улице.

Он отвел ее в тихий винный бар. Бар находился буквально за углом от «Рванины», но в смысле стиля отстоял от паба на миллионы миль. Они сидели друг напротив друга за отдельным столиком, отгороженным от других диванчиками, на столе горела свеча, и казалось, будто кроме них в этом мире вообще никого нет.

– И часто вы вот так цепляете незнакомых девушек в барах? – спросила Мэтти с улыбкой.

– О да, – серьезно ответил он. – Обязательно именно незнакомых.

Один бокал обернулся несколькими, они непринужденно болтали – так, как болтают старые друзья, которые не виделись много лет и теперь должны обсудить кучу всего, а вовсе не так, как разговаривают люди, едва друг с другом познакомившиеся. Он мягко над ней подтрунивал – точно так же, как делал это когда-то ее брат, Мэтти и забыла, какие чувства это у нее всегда вызывало: будто кто-то любит тебя столь сильно, что готов тебе все простить. Она слишком привыкла строить из себя на работе жесткого руководителя, который все держит под контролем, и было приятно, что кто-то сейчас видит ее совсем другой, для разнообразия оценивая по одному лишь внешнему виду.

Только когда официанты принялись щелкать выключателями, Мэтти огляделась по сторонам и осознала, что кроме них в баре уже никого не осталось. Пора было делать ноги, пока она не выкинула чего-то такого, о чем потом пожалеет.

– Простите, но мне действительно пора. Надо рано вставать – ну, понимаете, работа и все такое… Но спасибо, что спасли этот вечер.