– Не понял! – удивился Виталик. – Чего?

– Что непонятного? – Шишок влез в нору и снова вылез. – Закладень один и надо поспешить пока он дверь открытой будет держать. А, я все забываю, что ты неуч. Закладень, это ключ, значит, по-вашему. Понятно? – и Шишок показал Виталику медную вещицу, отдаленно напоминающую старинный ключ от амбарного замка.

– Понятно, да не совсем. А где туман зелёный, в котором люди исчезают. Я читал об этом, знаю, как должно быть.

– Чего? Туман зелёный? Ой, не могу! – держась за живот, лесовик катался от смеха по траве. – Туман, ахахахах!

– Ну, да. Туман. – Виталик не мог понять, что такого смешного он сказал.

– Это жабий бык воздух портит, он в овраге обитает, и кто попадает в этот…смрад, долго плутают. Порой и не один век пытаются выбраться, а если по-простому, спят они мертвым сном. А когда смрад рассеивается, они и просыпаются.

– Ну, скажешь, тоже… не верю. Докажи, вернее покажи этого жабьего быка. – упрямо расставив ноги, Виталик скрестил на груди руки.

– Ладно. Уж и пошутить нельзя? Посторонись. – Шишок поднял с земли маленькую веточку, тряхнул ею, и превратилась она в большой, корявый посох. Хлопнул он трижды в ладони, стукнул оземь посохом, и надув щеки, выдул изо рта струю зелёного тумана. Туман быстро растекся по всему оврагу, поглотив и Виталика, и его самого.

Виталик помнил, как полез в нору, причем влез, только головой и, получив удар по затылку, потерял сознание. Когда же открыл глаза, понял, что лежит вверх ногами рядом с лесовиком в какой-то деревянной бочке.

– Очнулся, богатырь русский. – съязвил Шишок.

– Где мы? – Виталик сморщил лоб. Сильно болела голова после удара.

– В ступе, милый, в ступе. – пропел над головой знакомый голос.

– Света? – заёрзал он ногами.

– Света? – передразнила его супруга. – Я тебе чего сказала делать? А ты что натворил. С кем связался? С Шишком!

– Ты языком-то мели, да не заговаривайся. Эх, Светява…

– Что, Светява? Триста двадцать лет Светява.

– Сколько? – опешил Виталик.

– А ты как думал, Витослав? Думал, девицу молодую за себя взял? Перечница она, старая перечница! – Шишок ещё что-то хотел сказать, как вдруг ступа взмыла вверх и перевернулась в воздухе. Виталик и Шишок вывалились, шлепнувшись на землю.

– А ну, повтори, старый пенек, кого ты старой перечницей назвал?

– Света, это ты? – Виталик во все глаза смотрел на странное существо, покрытое бородавками и зелёными волосами.

– Не нравлюсь? – присев в реверансе, зыркнула кикиморка на Виталика. – Что ж тогда в любви клялся, говорил – любить будешь всякую?

– Но я как-то не рассчитывал на… – Виталик не договорил и отвёл глаза.

– Все вы людишки такие. – вздохнула Светява. – Свободен!

– Свободен? Все с меня хватит, раз я свободен, я пошел.

– Кудой? – весело усмехнулся лесовик.

– Домой! – Виталик пытался развязать веревку на ногах. – Она же сказала, что я свободен.

– Эх, Витослав, сказок не знаешь. Если кикиморка сказала: «Свободен", это значит не жена она тебе боле, не жена.

– Как, то есть не жена? Мы, между прочим, узаконили наш брак, и свадьба у нас была, и печать у меня в паспорте, что я женат.

– Есть один закон здесь, коли муж увидел истинное лицо жены своей и отвернулся, значит, конец отношениям. Ты ж отвернулся? – не отставал Шишок.

– Ну, отвернулся.

– А это значит, гуляй себе холостым дальше.

– А как же Светка, то есть Светява? – кивнул в сторону кикиморки головой Виталик.

– Обо мне не беспокойся, – ухмыльнулась щербатым ртом Светява, прихорашиваясь. – Снова замуж выйду за кого-нибудь получше.

– Ты говори, да не заговаривайся. – прикрикнул Шишок. – Кто может быть лучше-то? Это ж…