– Извините, я вас не совсем понимаю, – сухо проговорил Лицис и сел к столу. – Я должен разобраться исключительно в правовых вопросах… В тех самых, в которых не удосужились разобраться вы сами. Так что перейдем к делу. – Он вытащил из папки несколько скрепленных листков, долго приглядывался к ним, словно раздумывая, сказать или не сказать. – Вот, например, история с приобретением вами рыбоприемного судна в нарушение всех действующих положений и инструкций. – Лицис сделал паузу. – Отвалили шестьсот тысяч, не имея на то согласия Правления. Получается, вы решили, уважаемый депутат, что вам все позволено?

– Проверьте документацию, все оформлено через банк. Есть разрешение руководства «Рыбколхозсоюза», министерства…

– Хм, разрешение… Вам, конечно, многое разрешалось – при прежнем руководстве. Те, кто давал такие разрешения, уже положили на стол партбилеты. На них заведены уголовные дела.

– В таком случае это уже ваши проблемы.

Артур вспомнил наконец о сигарете, лежавшей на столе следователя. Лицис чуть поморщился от дыма, но ничего не сказал.

– Ну хорошо… А сооружение рыбокоптильного цеха в обход государственных строительных организаций? По каким нормам составлялась смета, производились выплаты шабашникам? – следователь снова пошерстил бумажки в деле, словно подтверждая правомерность своих вопросов. – Я уж не говорю о том, что платили, значительно превышая установленные расценки. Но где доказательства, что составленные вами платежные документы – не липа, что ваши вольные артельщики получили столько, сколько указано в ведомостях, что в список не затесались просто-напросто подставные лица?

– Вот что, товарищ Лицис, – Артур готов уже был снова вспылить. – Я вам не мальчишка, чтобы тыкать меня носом в тетрадку с помарками. Государство доверило руководство хозяйством мне, и если я в интересах дела…

– В вашем хозяйстве царит произвол! А интересами дела очень удобно прикрывать корысть и хищничество! – грубо перебил Лицис и добавил с иезуитской усмешечкой: – Тут, знаете ли, грань очень тонкая.

Однако на Артура его выкрики и язвительные намеки уже не действовали – он окончательно успокоился. Медленно раздавив сигарету в пепельнице, он насмешливо уставился на Лициса.

– У вас тут, – он постучал пальцем по папке, – ничего нет. Хотя кому-то очень хочется, чтобы было. Может, даже не только Круминьшу, – откинувшись на спинку стула, Артур с удовольствием разглядывал кислую физиономию следователя. – Поэтому вы и крутитесь, как уж под рогатиной! Устраиваете ночные спектакли, перечитываете спереди назад и сзаду наперед десяток безграмотных анонимок – и ничего! Ваши комиссии у меня уже всё перерыли, вплоть до церковных книг!

– Ну что же, в логике вам не откажешь, – в светло-голубых глазах следователя не появилось ни удивления, ни замешательства. – Хотя дыма без огня тоже не бывает. В одном вы правы – вопрос не подготовлен. Вернее, подготовлен недостаточно профессионально.

Он без всякого сожаления закрыл и отложил в сторону пухлую папку с материалами и заключениями многочисленных ревизий.

– И все-таки вы меня не поняли, Артур Янович. Я ведь действительно надеялся на откровенный разговор. Ну да бог с ним. Вам, как говорится, виднее.

Лицис достал из ящика чистый лист бумаги, быстро написал что-то сверху.

– Итак, перейдем к делу, – заговорил он совершенно иным, протокольным, тоном. – С чьей помощью и с какой целью вами установлен контакт со шведским судном?

Хотя Артуру казалось, что внутренне он готов и к такому повороту, вопрос застал его врасплох…

Рулевой в маленькой рубке осторожно работал штурвалом. Марцис и Артур напряженно наблюдали с палубы за сближением. Рыжебородый бригадир ругнулся себе под нос и сплюнул.