Размашисто и уверенно выстрелил Артур первой строчкой:

«Прокурору Латвийской ССР товарищу…»

Но дальше вместо белого листа бумаги перед внутренним взором почему-то возникли свинцовые балтийские волны… Мерно покачивается палуба, с которой почти ничего не видно из-за плотного утреннего тумана… Но вот проступает в нем, как мираж, высокий борт другого судна, и с него скатывается вниз веревочный трап…

Нужно сосредоточиться. Артур прогнал ненужное видение. На середине листа вывел крупно «Заявление», подчеркнул, снова задумался. А память навязчиво подсовывала ту же картину: волны, предрассветный туман… Медленно сближаются два судна бортами. Мягкий толчок – и снова скатывается трап к его ногам. Немного помедлив, Артур начинает карабкаться вверх. Следом за ним – Марцис, на удивление сосредоточенный и молчаливый. Два матроса встречают их на высокой палубе, помогают одолеть последние веревочные ступеньки. Трап убран, и Марцис делает знак рулевому. Родная «эрбешка» торопливо и немного воровато отваливает… Каюта капитана обставлена с непривычным комфортом и даже роскошью. Артур и хозяин, приятный холеный бородач в красивом белом кителе, сидят друг против друга в уютных мягких креслах. В сторонке на низком дамском пуфике неловко скрючился Марцис. Он вежливо притворяется, что его занимает пестрота непрерывно сменяющихся картинок на экране телевизора, но взгляд то и дело перебегает на низкий полированный столик, за которым устроились их капитан и Артур. Перед ними хрустальные стаканы со льдом и необычная стеклянная бутылка. Еще красивая японская шкатулка с дорогими сигарами. Кажется, вся обстановка располагает к непринужденной беседе, но есть во всем что-то необычное… Сразу бросается в глаза, как напряжен и насторожен Артур. Пока длится беседа, не прикасается к выпивке. Нервно и нетерпеливо подрагивает его рука с сигаретой. Он больше слушает, чем говорит; время от времени роняет короткие отрывистые реплики…

Резкое противное жужжание зуммера вернуло Артура к действительности. Белесое утро уже чуть просвечивало сквозь плотные гардины. Мутный рассвет вползал через ставшую полупрозрачной ткань, делая комнату холодной и бесприютной. Машинально Артур схватил трубку городского телефона, но она была по-прежнему нема. Это трезвонил требовательно и бесцеремонно аппарат внутренней связи, тупая черная коробка без диска…

«МОСКВА» – сообщали размытые из-за унывного сентябрьского дождичка буквы с крыши стеклянного здания аэропорта. Зябко поеживаясь после теплого уютного салона самолета, Эдгар накинул плащ. К остановке экспрессов «аэропорт – город» выстроилась длинная нахохлившаяся очередь. Эдгар взглянул на часы и направился к стоянке такси.

– Свободен? – он наклонился к полуопущенному стеклу.

– Извините… Вы, наверное, в город? Не могли бы захватить? – послышалось сзади. Девушка в короткой джинсовой юбочке застенчиво улыбалась ему, медленно растягивая плотно сомкнутые губы. Совсем как Лиля, подумалось Эдгару. Он улыбнулся в ответ и сделал широкий приглашающий жест:

– Прошу в экипаж, леди!

«Леди» в насквозь промокших теннисных тапочках радостно махнула кому-то.

– Поехали!

Возле машины возникли еще два существа неопределенного пола, дочерна загорелые, в вылинявших под южным солнцем джинсовых лохмотьях. С длинных, мокрыми сосульками свисающих волос стекала вода. Эдгар оглядел хипарей с веселым любопытством – в Иркутске такие еще не водились – и распахнул дверцу.

– Запрыгивайте, девочки!.. – Он смущенно осекся, только сейчас сообразив, что одно из странных существ относилось, видимо, к мужской половине рода человеческого. На эту мысль его вдруг навели голенастые волосатые ноги, которые торчали из джинсов, обтрепавшихся чуть ли не до размера шортов.