Хозяин Шанрассхолла был без сознания. Одежда разорвана в клочья, по всему телу — ожоги от ядовитого тумана.

Дрожа и большим усилием воли заставляя себя не паниковать, я позвала его, но он так и не пришел в себя.

Из сумки высыпались кисть и краски, застыл рядом фонарь, а я старательно вытирала слезы и пыталась придумать, как помочь мужчине.

Надо идти в замок за помощью. Но как его здесь бросить? А что, если, пока хожу, ему станет хуже? Стянула плащ, закутала Ричарда. Капля крови из раны попала на фонарь, и тот засветился ярче. Кисточка подпрыгнула в воздухе.

А может, мне хватит на сегодня потрясений?

— Ричард, — позвала, все еще надеясь, что он услышит и откроет глаза.

В Иларийской академии благородных девиц нас учили оказывать помощь раненым людям, но не драконам с ожогами от темной магии. Кисточка ткнулась в руки. Навязчиво, требовательно. Дверка фонаря приоткрылась, и золотистый шарик света растекся прямо в воздухе.

Что происходит? Что я должна сделать? От шока я с трудом соображала. Мир стал расплываться, превращаться в холст. Крошечный огонек из фонаря подозрительно напоминал краску, стал ей… от капли крови Ричарда? От просыпающейся во мне магии? Не понять.

Но пространство вокруг размылось, воздух загустел, очертания леса исчезли.

И я вдруг поняла, как должна действовать. Нарисовать. Обмакнуть кисть в волшебную краску, которой стал огонек фонаря, коснуться ей дрожащего воздуха и сделать то, что у меня получается лучше всего. И пусть я никогда не использовала для творчества магию, но большего все равно не сумею. Вопрос в том, что именно нарисовать на этом созданном иллюзорном полотне? Я не знала никаких лекарств и зелий, способных помочь Ричарду. Но была уверена, что они есть в замке. Том единственном месте, куда я так отчаянно хотела сейчас попасть.

Просто надо взять себя в руки.

Я на миг прикрыла глаза, несколько раз глубоко вдохнула, вытерла бегущие слезы и ухватилась за кисточку.

Золотистая краска вспыхнула, чуть отлетела. Я обмакнула в нее кисть и принялась рисовать замок. Изобразить Шанрассхолл я могла бы уже и с закрытыми глазами. За эти дни так привыкла к нему, столько рассмотрела гравюр в старинных книгах, облазила сверху донизу…

Краска искрилась, безжалостно уменьшалась, но я самозабвенно рисовала, стараясь как можно четче передать башенки и входные двери. Последняя капля на кисточке — и рисунок вспыхнул, замерцал, превращаясь в сияющую золотистую воронку. Краски и кисть прыгнули в сумку на плече, фонарь завис неподалеку. Фитилек в нем укоротился на треть, но думать об этом не было времени.

Снова позвала Ричарда, но он был в беспамятстве. Лицо заметно побледнело, губы казались тонкой ниткой, скулы остро очерчены. Понимая, что времени у меня немного, я с невероятным усилием обняла его и рывком втащила в открывшийся портал.

Мгновение, равное удару сердца, — и я почувствовала, как мы выкатились на каменную площадку. Над головой виднелись нависающие башни и стены замка.

Получилось!

— Хозяин Ричард! — послышался встревоженный голос Георга.

— Агата! — испуганно закричала Мелисса.

Представляю, как мы сейчас выглядим: полураздетые, растрепанные… Но живы.

Раздался еще чей-то вскрик, мир перед глазами поплыл, и я потеряла сознание.