Тему подхватила вся очередь. Люди зашумели, загалдели.

– Правильно, молоковоз уже почти пустой! В сторону, в сторону!

И Лену прогнали из очереди.

Конечно, люди сделали это не со зла. Время было такое: всё в дефиците.

Леночка вернулась домой с пустым бидоном и расплакалась, обнимая дурашливого и ласкового щенка.

Женя, чтобы успокоить дочку, пообещала, что у её собачки будет вещь, которой нет ни у одного пса в городе!

И в самом деле, скоро у щеночка появилась своя кроватка.

***

Между тем Женечка стала самым молодым специалистом высшего звена в руководстве комбината. И ей уже прочили должность директора: молодая, сильная, требовательная, понимающая цели и перспективы…

Оставалось окончить вуз.

…Не мне судить моих предков. Но думаю, что разница между супругами становилась всё очевидней.

Женечка планировала поступить в институт, а Валя её рвения не понимал. Но и не препятствовал: жена часто помогала ему получить «халтуру», и он усердно «калымил», рукастый был человек.

Пока родители строили быт – каждый в меру своих способностей, Леночка постепенно крепла. И в том, что она стала нормальным цветущим ребенком, заслуга Любови, её бабушки по линии мамы.

Из-за слабого здоровья Лена в детсад не ходила. Росла домоседом, бабушкиной «радостью».

Под крылом бабы Любы на первых порах она была с понедельника по пятницу, а вскоре – и по выходным. Потому что неугомонная Женечка все выходные тоже стала посвящать учёбе.

Советские бабули поставили на ноги, в прямом и переносном смысле, несколько поколений, благодаря им семьи в те времена были намного крепче – просто потому, что у них был тыл. Кстати, то, что бабушки укрепляют семейные узы, доказано учеными – вы в курсе? В эволюционной антропологии существует гипотеза, которую вполне можно было бы назвать «эффект бабушки», и эта гипотеза утверждает, что увеличение продолжительности жизни каждого из нас напрямую связано с тем, насколько хорошо заботились о нас наши бабули.

О Леночке баба Люба заботилась просто отменно. Рядом с ней девочка была под полной защитой.

И всё складывалось благополучно.

По воскресеньям семья в полном составе собиралась на общий обед. Подолгу болтали, шутили, прикрывая ребенку уши во время взрослых разговоров. Евгения запросто могла отпустить крепкое словцо.

В семье царил матриархат: именно Женечка была вожаком этой маленькой стаи. Норма для тех лет: советские женщины часто зарабатывали больше мужей, а такая расстановка сил волей-неволей определяет, кто в доме хозяин.

Но в родительском доме Леночки никто не тянул на себя одеяло. Здесь был мир, здесь у каждого было своё место, и все друг друга любили и уважали.

Муж принимал занятость жены. А жена принимала полное отсутствие амбиций в супруге и не упрекала его за флегматичность.

Ссоры, конечно, бывали. Скандалы – никогда.

Текла размеренная жизнь, в которой настоящим ЧП было, если тридцатилетний Валечка после работы задерживался с друзьями за кружкой пива.

Итак, на Женечке держалось абсолютно всё: дом, порядок, стабильность, будущее.

…Однажды девятилетняя Леночка случайно подслушала взрослый разговор, из которого сделала вывод, что у неё может появиться сестра или братик. Однако взрослые обсуждали эту новость с тревогой, говорили, что у Жени редкая группа крови: и аборт делать нельзя, и рожать опасно.

Дать жизнь ребенку ценой своего здоровья – сегодня мы знаем немало громких историй на эту тему.

А тогда подобный сюжет развернулся в семье Леночки.

Мир, казавшийся таким крепким и прочным, рухнул в одночасье. На фоне беременности у Евгении развилась глиобластома – опухоль головного мозга.