– Милая, все забрать не получится, – пыталась урезонить ее Изабель. – В машине просто нет столько места.

Эмбер упрямо скривила губы.

– Не хочу, чтобы надо мной смеялись.

Споры продолжались, пока не призвали Уильяма.

– Зачем тебе столько одежды? – устало заметил он. – Пять дней в неделю ты будешь носить школьную форму.

Загнанная в угол Эмбер поступила так, как обычно в подобных обстоятельствах, – разревелась и убежала в дом.

Изабель кинулась за ней. Проходя мимо спокойно стоящей Кейтлин, ожидающей, когда гроза утихнет, Изабель задумалась, какой секрет таила Кейти О’Дуайер. Как матери-одиночке удалось вырастить такого милого, воспитанного ребенка, не доставляющего хлопот. По сравнению с ее дочерьми… Иногда Изабель приходила в отчаяние. Элизабет, может, и умна, и благоразумна, но эгоистка. А Эмбер… ну, эта девчонка превращается в исчадье ада. Что они с Уильямом упустили?

Через полчаса нашелся компромисс: один из огромных чемоданов Эмбер остался дома, в «Грейкорт» его обещали доставить на следующий день. Слезы Эмбер чудесным образом высохли, и девочки отправились в путь.

С первого взгляда на «Грейкорт» Кейтлин задрожала от предвкушения. Именно такой она представляла себе английскую школу-пансион: увитые плющом величавые каменные здания, безупречные газоны, спортивные площадки, простирающиеся до самого горизонта. На холодном ярком осеннем солнце «Грейкорт» производил сильное впечатление.

«Грейкорт» был четвертым в списке больших школ-пансионов в Британии после «Итона», «Милфилда» и «Аундла» и самым известным. За обучение платили тридцать тысяч фунтов в год, и оно того стоило. Основанная в 1840-м Дэвидом Грейкортом, промышленником-филантропом, «чтобы обучать детей из благородного общества», школа занимала сто гектаров живописной пригородной зеленой зоны в полутора милях ходьбы от симпатичного рыночного городка Таучестер в Нортгемптоншире.

«Грейкорт» гордился старинными традициями, но с годами руководство смирилось с мыслью: хочешь выжить, нужно идти в ногу со временем. Как и во многих других, в 1983 году после бурных дискуссий в школу стали принимать девочек. Совет управляющих не пожалел о решении. Таким образом, «Грейкорт» давал первоклассное образование почти тысяче учеников в возрасте от одиннадцати до восемнадцати лет, из них семистам ученикам, проживающим в пансионе, остальным – с дневным посещением. Рекорд школы говорил сам за себя: четверть выпускников прошлого года поступили в Оксбридж. «Грейкорт» регулярно возглавлял ежегодные рейтинги «Таймс» по результатам экзаменов, об этом недавно дали восторженную рецензию на страницах «Дейли телеграф», посвященных новостям образования.

Все это Уильям объяснил Кейтлин, когда впервые рассказал о решении послать ее в «Грейкорт». Обучение в «Грейкорте» в семье Мелвиллов было традицией и обсуждению не подлежало.

Обычно учеников принимали только после сдачи вступительного экзамена и собеседования с директрисой, доктором Филлипс, но Уильям добился, чтобы для Кейтлин сделали исключение.

Приближалось начало учебного года, и девочка с нетерпением его ждала. После затворнической жизни в Олдрингеме она жаждала перемен. Кроме того, она снова увидит Эллиотта Фолкнера.

Глянцевый рекламный проспект «Грейкорта» с гордостью сообщал родителям, что школа состоит из четырнадцати корпусов: восьми для мальчиков и шести для девочек. Кейтлин разместили в Берриленде. Увидев корпус впервые, она не скрыла разочарования. Спрятанный, как запоздалая мысль, в дальнем конце кампуса, он был построен в шестидесятые годы, во времена архитектурного упадка. В нем не было старомодного очарования величественных зданий, стоящих ближе ко входу в кампус. Подкупали только ряды живых изгородей из ежевики, окаймлявшие небольшой сад, от которых и пошло название корпуса.