Можно ли сойти с ума от счастья? Да! Ведь именно это со мной происходит. Я подаюсь вперёд, предлагая ему себя. Отвечаю на поцелуй, подыгрываю требовательным движениям языка.

Я знала, что он целуется именно так – как настоящий мужчина. Это не идёт ни в какое сравнение с теми полудетскими слюнявыми поцелуями, которые были у меня в прошлом.

Сильная рука перемещается мне на затылок и тянет к себе, не позволяя отстраниться ни на миллиметр. Олег впрыскивает себя в меня, заражая и отравляя мою кровь незнакомыми ранее ощущениями. Высасывает из меня все сомнения, неуверенность и глупость… И закачивает на их место восторг и ликование.

Кролик в животе отплясывает лезгинку, добавляя в неё всё больше пошлых элементов ламбады.

Я не знаю, куда деть руки… Глажу наугад грудь, плечи, шею. Чёрт! У меня совершенно нет опыта. В прошлом, со сверстниками, всё было естественно и интуитивно. Сейчас же я боюсь, что меня парализует от страха сделать что-то не так…

От непривычки затекает челюсть, но я продолжаю подыгрывать диким танцам мужского языка. А когда Олег меня отпускает, чувствую ледяное разочарование.

– Вкусная девочка, – шепчет он голосом, пропитанным отборной пошлостью. – Так бы и съел.

Я догадываюсь, о чём он говорит. Уверена, что не шутит… И распущенную часть меня это совсем не пугает.

7. Глава 5

Эмоции переполняют, я буквально захлёбываюсь ими. Едва доживаю до утра и набираю Нине.

– Привет, Нинуль. Как ты? Можно я к тебе сейчас приеду?

Моя подруга детства Нинг, которую все называют Ниной, год назад вышла замуж и вот-вот должна родить ребёнка. Её муж – китаец, у него здесь временный коммерческий проект, и когда он закончится, они собираются вернуться на родину.

После свадьбы Нина переехала к мужу, и мы стали видеться намного реже. Но мысль, что в любой момент я могу вызвать такси и через сорок минут уже сидеть на кухне у подруги, согревает и придаёт уверенности. Как я буду жить, когда она уедет в Китай?

У меня нет никого ближе неё. Это звучит нелепо при наличии родителей, двух сестёр и брата, но это правда.

Отец Нины купил соседний дом, когда нам с ней было лет по пять. Она тогда ещё совсем не говорила и не понимала по-русски. Мы оказались в одной группе детского сада, обе были новенькие и имели проблемы с адаптацией в коллективе.

Хотя кажется, что пятилетние дети дружелюбны и легко идут на контакт, в моём случае этот шаблон не сработал. Я была слишком стеснительной, чтобы проявлять инициативу в общении, а дети играли устоявшимися компаниями и меня не замечали. Воспитателям было всё равно. Главное – чтобы тихо и без драк.

Я привыкла к игнору – точно так же никому не интересно было моё общество дома. Старшие сёстры к тому времени уже учились в школе, им было не до меня. Брат начал подрастать, мама постоянно возила его по разным кружкам для малышей – и я в их график не вписывалась. Я бы тоже хотела ездить в ними, но меня не брали.

И только пожилая няня всегда находила для меня время. Но в тот год она заболела и уехала в другой город к сыну, а я осталась одна. Через год нужно было идти в школу, и меня отправили в детский сад – готовиться и привыкать к общению в коллективе.

По утрам меня приводили в группу, я садилась за свой столик и целый день тихонько играла куклой, которую приносила из дома. Нина точно так же сидела за другим столиком. Она не понимала ни слова, и воспитатели быстро отчаялись установить с ней контакт.

Её папа нанял преподавательницу, которая приходила в садик во время прогулки и учила Нину русскому языку. Я наблюдала за ними со стороны и, как губка, впитывала китайские слова. Спустя короткое время я уже кое-как разговаривала с Ниной по-китайски и помогала ей учить русский.