Ферида остановилась, обернулась.

Тишина.

Но ей казалось, что кто-то наблюдает.

Сердце стучало медленно, гулко.

Она вздохнула и шагнула в боковой коридор.

Этот коридор вёл к старой библиотеке.

Ферида всегда любила это место. Оно было её убежищем, её единственным укромным уголком, где она могла спрятаться от предписанных ей ролей и ожиданий.

Она открыла дверь и вошла внутрь.

Высокие полки тянулись вверх, теряясь в полумраке. Запах старой бумаги, пыли и полированного дерева заполнил воздух.

Огонёк керосиновой лампы мягко дрожал на столе, отбрасывая тёплые блики на корешки книг.

Ферида прошла к окну.

Снизу, из внутреннего двора, доносился гул голосов. Мужские. Грубые, отрывистые.

Она замерла, осторожно выглянув сквозь тяжёлые шторы.

Во дворе стояли двое мужчин.

Один – слуга, она узнала его сразу. Халиль-ага, пожилой, сгорбленный, но с цепким взглядом. Второй был незнакомцем.

Ферида не могла разглядеть его лица, но видела, что он был высок, плечист. Его длинный плащ слегка колыхался на ветру, руки были спрятаны за спину.

Он говорил низким, спокойным голосом, но в его манере было что-то… властное.

– передайте Сафийе-ханым, что я не намерен ждать.

Халиль-ага что-то ответил – слишком тихо, чтобы она могла разобрать.

Мужчина сделал шаг вперёд.

– Я приехал не просто так, – его голос был напряженным. – Вы знаете, кто я. И знаете, что мне нужно.

Ферида почувствовала, как у нее похолодели пальцы.

Она не знала, кто этот человек.

Но она знала, что его появление изменит всё.

Тени внутри двора извивались, сливаясь с ночной мглой, и, несмотря на пламя факелов, вкрадчиво поглощающий свет мрак казался почти живым. Ферида, не отрывая взгляда, смотрела вниз, следя за каждым движением незнакомца, за тем, как он чуть склонил голову, ожидая ответа, за тем, как его пальцы нетерпеливо прошлись по пуговицам тёмного, строгого пальто.

Она не слышала слов, которыми ответил ему Халиль-ага, но что-то в тоне слуги было слишком осторожным, слишком подчеркнуто смиренным, и это заставило её внутренне напрячься. Незнакомец, похоже, тоже это заметил – едва уловимый оттенок насмешки пробежал по его облику, он чуть подался вперёд, и даже со своего высокого окна Ферида могла ощутить исходящую от него властную уверенность.

– Скажи ей, что у неё нет выбора, – произнес он медленно, словно смакуя каждое слово, и его голос, глубокий, холодный, наполненный той самой непоколебимой решимостью, которой, казалось, нельзя было противостоять, заставил Фериду сжать подол платья в кулаках.

Она не знала, к кому он обращается, но отчётливо понимала – речь не только о бабушке.

Что-то в его присутствии говорило ей, что этот человек пришёл за чем-то важным.

Или за кем-то.

Халиль-ага низко поклонился, кивнул и поспешно развернулся, исчезая в тени арки. Незнакомец остался стоять, будто ожидая чего-то ещё, затем медленно вскинул голову, и его взгляд почти случайно скользнул вверх, туда, где за тяжёлыми гардинами таилась Ферида.

На секунду ей показалось, что он её заметил.

Её дыхание замерло.

Словно невидимая рука сжала ей горло.

Но он не сделал ни единого движения, лишь коротко, чуть резче, чем прежде, повернулся на каблуках и направился к дальнему флигелю, в ту часть замка, где бабушка иногда принимала особых гостей.

Ферида всё ещё стояла у окна, чувствуя, как в груди скапливается тяжесть.

Кто он?

Почему его слова звучали как угроза?

И какое отношение это имеет к ней?

Она закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями, но в темноте её сознания продолжал звучать его голос:

«У неё нет выбора…»

Ночь в замке всегда была особенной.

Старые стены впитывали в себя тишину, каменные своды дышали прохладой, и даже самый лёгкий звук, будь то скрип пола или шорох ткани, казался слишком явным, слишком отчетливым.