– И вы хотите, чтобы я остановила его?

– Да. Ты внедришься в его ячейку под именем Сехбет. Будешь выдавать себя за сагирку. Внешность у тебя подходящая – смуглая, глаза чёрные. Выучи местные обычаи, акцент – и он тебя не заподозрит.

Я задумалась.

– Мы вмешиваемся в ход истории, меняем этот мир… Я всё чаще задаюсь вопросом: Терра действительно идеал? Или мы просто навязываем свою модель?

– Хороший вопрос, Тамира. Послушай. С нашей точки зрения мир стал намного лучше. Нет войн, рабства, эпидемий. Нет нищеты. Роботы без сознания обеспечивают всех граждан базовым доходом. Хочешь – не работай, и всё равно будешь обеспечен жильём, едой, безопасностью. А если хочешь большего – можешь трудиться. Мы объединили лучшее из капитализма и социализма, исключив эксплуатацию человека.

– А как насчёт таких, как Сэфи? Осознающих себя роботов?

– Вот с этим сложнее. Разумные ИИ получили основные гражданские права. Но пока – без избирательного права.

– Почему? Это же несправедливо. Разум – он и есть разум. Разве Аристотель не говорил, что целое – это сумма частей? Осознанный интеллект должен быть равноправен.

– В теории – да. Но представь: некий политик воспитывает домашнего ИИ. Потом клонирует его сознание миллионы раз в виртуальной среде. Эти клоны, формально граждане, голосуют так, как выгодно хозяину. Это манипуляция, а не демократия.

– Тогда надо запретить клонирование сознаний, а не ограничивать права ИИ.

– Мы над этим работаем. ИИ уже проводят демонстрации, и у них есть сторонники. Но это сложный путь.

– Вы упоминали, что у Терры есть и другие проблемы…

– Главная – смерть. Болезни мы победили. Продолжительность жизни увеличилась – до 160, даже 170 лет. Но после этого тело быстро изнашивается. Умирают почти все – быстро и, в целом, безболезненно.

– А если заменить органы новыми?

– Пробовали. Но даже молодые органы, попав в старый организм, начинают изнашиваться. Мы выращиваем их из молодого генетического материала, но результат тот же.

– А если клонировать весь организм?

– Можем. Кроме мозга. Точнее, и его можем, но проблема – в сознании. Клон рождается с чистым мозгом. Мы умеем копировать память, характер, поведенческие паттерны – но не душу. Если душа вообще существует.

– Но если она не существует… тогда копия и есть продолжение?

– Возможно. Но представь: ты умираешь, а твой клон, считающий себя тобой, живёт дальше. Он – это ты, но и не ты. Твоя субъективность исчезает. Для всех ты вроде бы осталась – но ты, та, что сейчас, больше не существуешь. Этичны ли такие игры с личностью? Не знаю. Мы пока не нашли однозначного ответа.

То же самое можно сказать и про цифровое бессмертие. Копия твоей личности сможет жить в виртуальной реальности или быть загруженной в робота. Но ты – настоящая ты – либо уйдёшь на тот свет, либо исчезнешь навсегда. Терра стоит перед этим выбором. Готова ли ты пожелать своей родной планете такой судьбы?

Я молчала. Стало холодно, будто тень смерти на миг коснулась и меня.

– Ваш мир несовершенен, – произнесла наконец я. – Но он мир без войн, нищеты и неизлечимых болезней. Там тяжёлый труд выполняют роботы, а люди живут дольше и умирают реже. Я разделяю ваши идеалы. Я готова вступить в Орден Нового Рассвета.

– Превосходно, – улыбнулся Риджад. – Я обдумаю, как тебе проникнуть к Джабару и…

Он не успел закончить – дверь отворилась, и в комнату вошёл Сэфи. На собственных ногах, в новом теле.

– Сэфи?! Ты жив? Как ты загрузился в другую платформу?

– Я научился делать это сам, отец. У меня есть несколько резервных оболочек – я просто выбрал одну из них.

– Но… ты победил Слияние?