Хиджаи уже в пути. Ты справилась, Тамира.

Я поняла, что пора уходить.

Сделала шаг к выходу, стараясь не привлекать внимания.

– Постой, сестра Сехбет, – остановил меня Джабар. – Прежде чем уйти, ты должна принести первую жертву.

Он указал на дальнюю часть зала, где стоял анх – крест. На нём был привязан человек – бледный, избитый, едва живой.

– Заколи этого северянина. Очисти землю от скверны чужеземной крови. Да начнётся эпоха Великого Возвращения! Да здравствует Новый Рассвет!

– Это настоящие… фашисты, – процедил Риджад.

Я нахмурилась. Фа – шис – ты?

– Кто такие фашисты? – мысленно спросила я.

– Объясню позже. Сейчас – беги. Подкрепление близко.

Я резко развернулась, но уже было поздно – трое культистов перегородили мне путь. Остальные поднялись со своих мест.

«Час от часу не легче», – мелькнуло у меня в голове, но голос затих, словно заглушён страхом. Личину культистки можно было бы сбросить прямо сейчас – выхватить оружие, броситься на Джабара… Но это было бы самоубийством. Пришлось повиноваться и шагнуть вслед за хозяином виллы в следующее помещение.

В центре зала возвышался большой медный анкх, тёмный от времени. К нему был привязан человек. Я прищурилась.

Торлаг!

Тело распято, но ещё жив. Губы пересохли. Вот куда он пропал.

– Убей северянина, – с мрачной решимостью сказал Джабар. – Докажи, что готова бороться с погаными захватчиками. Возьми серебряный кинжал, сестра Сехбет.

Он поднёс клинок. Лезвие сияло, как ртуть.

Серебро. Символ очищения. Или жертвы.

– Ну? – повторил он, с нажимом.

Я стояла, как вкопанная. Не могла – не имела права. Я не убийца.

– Если ты не нанесёшь удар своему другу – северянину, культисты сразу нападут. – Голос Риджада прозвучал прямо в голове. – Мои люди уже близко, но не успеют спасти тебя, если ты сейчас сорвёшь прикрытие.

«Я не могу. Это Торлаг. Он мой друг…»

– Доверься. Нанеси удар в переднюю часть шеи. Не глубоко. Он потеряет кровь, но выживет. Мы обработаем рану на месте. Главное – не попади в сонную артерию.

– Убей его, – снова зарычал Джабар. Его глаза блестели от нетерпения. – Или умрёте оба.

Кинжал дрожал в моей руке.

Торлаг. Мой товарищ. Мой… когда – то любовник. Я помнила ту ночь – единственную. Неловкость, близость, тепло… Он доверился мне тогда. А теперь я должна вонзить в него сталь.

Я едва дышала. Сердце било в груди, как осаждённый барабан.

Я не попаду в артерию. Я же знаю. Уроки доктора Харунда… Биология человека… Латеральная сторона – нельзя туда. Ниже щитовидного хряща. Только кожа. Только мышца.

Я сделала шаг, ещё один.

Прости. Прости меня, Торлаг.

И – удар. Не глубоко, но достаточно, чтобы брызнула кровь и тело дёрнулось в панике. Рот его приоткрылся, глаза расширились. Я не взглянула. Не смела.

– Отлично, – прошипел Джабар, довольно щурясь. Шрам на его щеке вздёрнулся, как будто тоже усмехнулся.

Но в тот же миг – треск.

Двери в зал вылетели наружу, как выбитые штормом. Вместе с ними – двое охранников. Из дыма вломились фигуры в броне – гладкие, серебристые, неестественно слаженные: боевые роботы. Хиджаи.

Паника. Крики. Металл сверкнул в воздухе.

Я не думала. Метнула кинжал в Джабара. Не знаю, попала ли. Повернулась – и бросилась прочь, уворачиваясь от летящих клинков. Всё грохотало, воздух вибрировал от топота и лязга.

Я юркнула под тяжёлый стол. Кто – то закричал. Где – то рядом пролетела стрела или копьё. Сердце колотилось, пальцы всё ещё дрожали.

Над Торлагом склонился один из роботов. Он приложил палец к ране – и оттуда вырвался тонкий язычок пламени.

Прижигает. Холодная, бесстрастная машина делает то, на что я не решилась бы сама.