—Воу, боец, ты там полегче, а то я не готова увидеть картинки 18+ в палате военного госпиталя.

Она выразительно указывает на мой пах, и я улыбаюсь шире. Да, немного увлекся, да с кем не бывает?

—Утренняя эрекция!— рапортую без тени смущения, мне за мой стояк должно быть стыдно только в бане с мужиками, а в остальном гордиться чем есть всегда.

—В обед! Начну думать, что на меня…

—Вы прекрасны, спору нет, а когда Яна зайдет?

Любовь Ивановна закатывает глаза и бросает беглый взгляд на меня, а потом на часы, что-то прикидывает в голове и уверенно заявляет:

—У Яны пары, она только к трем тут будет. Не вздумай вести себя с ней как озабоченный солдафон. Она дочь мэра, нежная и воспитанная девочка. И если хоть что-то пойдет не так, я мало того, что сама с тобой разберусь, а потом еще и ее папка подключится. Будет больно и запомнишь на всю жизнь. Больше никаких утренних эрекций не будет. Нечему будет подниматься.

Порыв предупреждения ударяется в лицо немыслимой бурей эмоций, искрящих как замкнутая проводка. Дочь мэра…Красивая у мэра дочь, я о нем не так много знал, но видел, конечно, да имел представление, что мужик хороший. А судя по Яне, он вообще охуенный человек. Надо бы руку пожать и сказать «так держать, мужик, постарался от души».

Хочу себе.

Дочь Мэра.

Нежное Кудрявое Облачко…

—Херня вопрос.

—Вот это по-нашему, дерзай, боец. Но напоминаю, что выиграть сражение…

—Не значит выиграть войну, — повторяю, глядя ей в лицо.
Хорошая тетка, поможет. Наверное. Ну или на крайняк оторвет мне яйца…

ЯНА

Я просыпаюсь со стойким ощущением усталости. Она не прекращает меня преследовать вот уже несколько месяцев. Если сначала я пила всякие стимуляторы внимания, то сейчас просто забила и пью кофе. В таких объемах кофеин, естественно, вреден, и как доктор я это понимаю прекрасно, но вот как уставший студент…нет. И вот я сижу пью кофе за завтраком, вспоминая все те жуткие рекламы, обещающие заряд бодрости на весь день. Где он, заряд?

Мама хлопочет на кухне, пока я вожу вилкой по омлету. Как-то нет аппетита, у меня сегодня практическое в морге, какое уж тут веселье. Это только называется так грозно, но по факту, нас просто готовят к мертвым. Это нормально, и крови там не будет. Вскрывать при нас не обещали, а лекцию провести —да.

Мутит так, что хочется зашить себе рот, но вместо этого я откладываю вилку и начинаю пить кофе ровно в тот момент, когда на кухню заходит отец.

В идеальном костюме, как и всегда, как и положено мэру. Возраст его сделал суровее, но я бы в жизни не позволила себе сказать об отце — старый, для меня он вне возраста и застыл в том, где я каталась на нем как на пони.

Мой самый главный и самый любимый пони. Сейчас с едва заметной проседью, чуть большим количеством морщин от улыбок, но такими же ясными глазами с моей любимой кляксой на одном.

—Привет, моя красота, — папа подходит к матери и обнимает со спины. С детства я видела межу ними безусловную любовь, и выросла я с такими же понятиями. Даже то, что разница между ними шестнадцать лет, не сделала крепкий брак Беловых каким-то не таким, порочным или грязным. Разумеется, были люди, которые очень хотели запятнать чистую любовь, но мой отец умело избавлялся от подобных в своем окружении. А что было за пределами, уже никого не волновало…

Они люди, которые нашли друг друга именно тогда, когда очень сильно в этом нуждались. Вместо сказок на ночь я неизменно слушала историю их любви, явно приукрашенную как для трехлетки или пятилетки.

—Доброе утро, Саш, ты лекарства выпил? — мать участливо смотрит на отца, проводит ладонью по груди и прижимается ухом куда-то в область груди. Нежность.