—Как ты справляешься?

Очевидно, она не сегодня и не вчера узнала о своей реакции на кровь, и все равно пошла в мед. Сила воли и характер налицо, ну или отчаянная глупость. Я склоняюсь к первому, и очень горжусь этой малюткой, хоть не имею никакого отношения к ее жизни и решениям. Пока что.

—Я не справляюсь, судя по всему, — она опускает голову и наконец-то замечает то, что я с таким остервенением рассматриваю уже добрых минут пять. Да, вырез…и белый лифчик. Эх. Картина для меня сразу становится мутной, потому что Кудрявое облачко резко застегивает все пуговицы вплоть до самой верхней.

По ее до этого бледным щекам разливается алый румянец, и кажется, он сейчас и к губам приливает. На меня девчонка посмотреть не решается, все переминает пальцы, явно стараясь успокоиться.

Я тоже…пытаюсь, но надо бы штаны надеть.

—Расскажешь?

Она снова печально улыбается и тяжело выдыхает.

—Да что рассказывать? Может я очень скоро вылечу из меда, так что обсуждать в принципе нечего. Мне месяц дали на то, чтобы побороть этот страх. Не справлюсь — на кислород, — обреченно звучит в ответ, и столько в ее словах неприкрытой скорби, что я мысленно обещаю себе перевернуть планету, но помочь ей с этой проблемой.

Я вообще пацан такой. Мне море по колено.

—Сурово, однако, — перевожу взгляд в окно, а сам прикидываю варианты…как лечат от фобий? Насильно погружают в среду. Да, а вот мы только что погрузились и отключились нахрен от приборов, так что пока это не вариант. Но в голове держать буду.

—Справедливо. Медик не может бояться крови. А я хирургом быть хочу, — ее тихий голос режет меня без ножа. Малыш, станешь…обещаю тебе.

—Облачко. Посмотри на меня…

Она дергается и очень медленно переводит на меня поплывший от слез взгляд. Больно смотреть и не могу взгляд отвести.

—Ты станешь доктором. Обязательно. Самым лучшим, еще потом я тебе это припомню с особой радостью…— а в голове звучит продолжение фразы «когда будем старые и немощные нянчить внуков».

Хоба…вот это мыслишка промелькнула. Какого хрена? Стою и лыблюсь, собирая ее искреннюю реакцию на мои слова. Взгляд Облачка теплеет, губки растягиваются в несмелой и неуверенной улыбке.

—Спасибо.

Ну и это был бы не я, если бы не пизданул чет эдакое.

—В карман не положишь…Целуй давай.

Вытягиваю шею и подставляю левую щеку к ней, но Яночка тушуется и опускает взгляд. Понятно, хер мне, а не поцелуй. Пока что.

7. Глава 6

ГЛАВА 6

ЯНА

Позорно упасть в обморок перед своим больным при виде крови — это плохо, но еще хуже, что он тебя откачал самостоятельно, а потом и сам обработал те раны, что ты должна была обработать.

И зачем ему медработник? Если он настолько профессионально делает все, что касается его здоровья? Я слышала о том, что все военные достаточно осведомлены в вопросах первой помощи, но не думала, что увижу живой пример.

На лицо ярчайший представитель таких умников, делающих перевязку совсем как хирург-травматолог.

В разы лучше, чем это делаю я. Но и фобий у него точно нет.

Мне кажется, такой человек как Богдан Исаев вообще ничего и никого не боится. Отчаянная смелость? Глупость? Без понятия, но передо мной, несмотря на все, что случилось и продолжает происходить, абсолютно уверенный и спокойный человек. Он и не собирался никого звать, да? Слишком уверенный в себе потому что...

Я посыпаю голову пеплом, когда слышу от Исаева:

—В карман не положишь…Целуй давай.

И взгляд совершенно не шуточный.

Если вся фигура, включая физиономию клоуна, кричит о юморе, то глаза остаются серьезны. Он меня пытается закадрить? Да, наверное, пытается, и может даже считает, что у него неплохо получается.