Любящая супруга приоткинула одеяло. Лезть в душу - не есть признак хорошего тона. Особенно на севере и в этой семье. Но Элгэ – не урожденная Мальзери и не северянка. А илладийская герцогиня имеет полное право на дурной тон и плохое воспитание!

Верная жена чутко вслушалась. Всхлипываний нет. Но такая тишина зависает, когда задерживают дыхание. И боятся шелохнуться.

Элгэ осторожно тронула добытый еще в первые дни плена, спрятанный под подушкой кинжал. Если их сейчас придут убивать – негодяев ждет сюрприз...

Совсем с ума сошла?!

Нужно понять, что случилось! Это может касаться Александры, Диего… Кармэн, Виктора и всех, кто в Аравинте!

В Аравинте, в Вальданэ, в родном Илладэне – когда рядом были одни друзья - Элгэ считала, что способна разговорить любого. Было бы желание.

Но так и не смогла понять этого холодного, равнодушного человека – ее супруга перед Творцом и людьми. Не смогла… да и не пыталась. И теперь одна фраза может испортить всё!

Глухой, едва слышный стук оборвал сомнения. Удары - будто чем-то небольшим, но тяжелым. Молоток? Нет ничего странного, когда кто-то забивает гвоздь… но не в два же часа ночи! И не в особняке, полном спящих людей.

Творец, что творится в этом змеином логове?! И… почему так страшно? Даже в замке Адор не нападал столь липкий, парализующий ужас. Будто сталкиваешься с чем-то…

Прекрати!

Змея неслышно ползет во тьме к спящим людям.Скользит по простыне гладкое, ледяное тело, готовятся к атаке ядовитые зубы…

Да прекрати же!

- Юстиниан! – прошептала илладийка. В темноте хватаясь за трут и огниво. Хорошо, всё под рукой. Кармэн приучила. – Что это?..

Узкая, неожиданно сильная рука крепко сжала запястье Элгэ:

- Не зажигай!

В отблеске жалобно потухших искр она успела разглядеть бледнее обычного лицо Юстиниана. Влажный блеск вспотевшего лба, рубиновая капля крови из прокушенной губы… Такое приснится ночью – испугаешься… даже если никто нигде и не стучит!

- Не зажгу! – Элгэ неосознанно накрыла его руку своей.

Какая холодная!

Огниво и трут девушка пристроила рядом. У стены. На крайний случай.

- Что за грохот? Это в том крыле, да? – илладийка склонилась так низко, что даже во тьме разглядела светло-серый оттенок глаз… и непонятный ужас в них!

Склонилась, чтобы тише спросить. Но Юстиниан вместо ответа крепко сжал обе ее руки, рывком притянул девушку к себе… А его сердце колотится, как у загнанной лошади.

Вот так и делаются глупости! Под такой вот непонятный шум. Под потусторонний ужас – скользящий во тьме из души в душу. Тут любая мороженая рыбина пылким жеребцом станет!

Впрочем, нет – желанием и не пахнет. Юстиниану просто холодно… И страшно.

Объясните кто-нибудь, что творится в этой Бездне?! Дайте шпагу! А в другую руку – факел, нечисть отгонять!

Вот и выговорилось.

Нежданно выкатилась на небеса луна. И хоть немного осветила комнату. Превратила тьму в полумрак… но почему-то не убавила жути!

Стучат. По-прежнему. Громче двух человеческих сердец вместе взятых.

Забивают пятый или шестой гвоздь… в крышку гроба…

Кончай паниковать и сочинять невесть что!

В детстве они с Виктором и Грегори бегали искать русалок. А еще – Ведьмин Цвет. И не нашли. Ни разу.

Почему так страшно? Элгэ никогда не боялась темноты. Почему нельзя просто зажечь свет?!

Юстиниан обнимает жену судорожно, но совсем по-братски – за плечи, пристроив ее себе на грудь. И дальше заходить, похоже, не собирается…

Как дети в темноте, честное слово! Лежат, дрожат и ждут, что сейчас придет… Прекрати!

- Юстиниан, почему нельзя зажечь свет? – шепотом, в самое ухо.

- Мы спим, Элгэ! – Кажется, он впервые произнес ее имя. Впервые – за все эти дни. – Мы спим…