— Не надо, — выдохнул Лиам, но зубы Эран уже вошли в его тело.

5. ГЛАВА 4. Лёд

Темнота. Холодная и непроницаемая, густая.

Эран попыталась втянуть в себя воздух, но тут же обнаружила, что лицо скрывает гибкая маска. «Вот почему так темно», — поняла она.

Проверила руки — они оказались заведены далеко за голову, но под спиной не было ни стола, ни любой другой поверхности.

Эран пошевелила ногами — большим пальцем удалось коснуться пола, но не без труда.

Значит, подвешена за руки чёрти где. И прежде, чем она успела свыкнуться с этой мыслью — снова бархатистый голос, от которого по телу пробегает тепло:

— Ты проснулась, Риван?

Эран замычала, маска мешала говорить.

— Вижу, что да.

Мягкое, почти ласковое касание пальцев к обнажённым плечам. Затем рука Габриэля отстёгивает часть маски, освобождая рот от кляпа.

Наконец-то глубокий вдох — и тут же кашель разрывает лёгкие.

— Мы оба знаем, Риван, что сопротивляться глупо. Ты будешь петь для меня, вопрос лишь в том, сколько боли тебе придётся испытать.

— Не надо… — Эран с трудом узнаёт свой голос, но она уверена, что не произносила этих слов.

— Тогда просто скажи мне: «Где Убежище?»

«Убежище?» — она не успевает сосредоточиться на этой мысли, потому что раскалённый прут врезается в спину, и вся её сущность превращается в крик.

Ещё удар. И ещё. А затем всё стихает. Только ноющая боль в изодранной спине остаётся. И тут же по свежим ранам лёгкое касание льда.

Эран кажется, что невольные слёзы бегут по щекам, хоть она и не может вспомнить, когда плакала в последний раз.

И вслед за льдом — что-то мягкое и тёплое. Будто губы вампира зализывают раны, так и губы Габриэля скользят по спине, принося нежданный покой.

— Тебе нравится? — и снова Эран уверена, что её голосом говорит кто-то другой.

На мгновение губы палача исчезают, а через секунду приходит новый удар — плашмя. Это уже не прут, но она не может судить о том, какое орудие пытки теперь в руках палача.

Сильные пальцы сжимают подбородок и горячее дыхание у самых искусанных губ:

— Я пришёл не играть в игры.

Истеричная улыбка растягивает губы. И тут же удар по улыбающемуся рту.

— Отвечать!

Но улыбка становится только шире. В голове пусто. Кто бы не висел сейчас на цепях, кто бы не говорил голосом Эран с палачом, она уже слишком устала, чтобы принимать происходящее всерьёз.

— Дрянь, — ещё один удар по лицу, и палач внезапно оказывается сзади. Эран чувствует прикосновение горячих рук к озябшим ягодицам. Пальцы Габриэля разводят их в стороны, и Эран чувствует, как что-то холодное и твёрдое врывается в неё. Та, кто висит на цепях кричит во всё горло, а по щекам её бегут слёзы, застревая в складках маски.

***

Эран распахнула глаза. Опять в своей постели. Разве не повод для радости? Вот только дыхание успокоить удаётся с трудом.

Темнота повсюду, но прозрачная, пронизанная лучами лунного света.

Эран уже собралась было спустить ноги с постели, чтобы подойти к столу и зажечь свечу — не звать же стражу каждый раз, когда ей будет сниться кошмар. Она шевельнула щиколоткой и обнаружила, что на ней лежит что-то большое и тёплое, похожее на лохматого боевого пса.

Большое пошевелилось, почувствовав толчок, и Эран встретилась глазами со вчерашним пленником. Внимательный, цепкий взгляд. Даже теперь, когда крови в нём осталось не больше половины.

— Всё хорошо? — снова голос, от которого дрожь по спине, и с новой отчётливой яркостью прорезает тело боль от ударов.

Эран сжала зубы.

— Тебе знакомо имя Риван?

Страх в этих заботливых глазах.

— Отвечать! — Эран рванула пленника на себя, придавливая к кровати, тут же прижимая к горлу спрятанный в постели нож.