Как он там сейчас? Что с ним? Боже, хоть бы он держался…

 Я бессильно отключаю экран и кладу телефон рядом, словно боюсь, что он обожжёт мне ладонь. В голове проносится одно и то же: я не могу быть рядом. Не могу смыть с него кровь, не могу перевязать раны, не могу обнять и прошептать, что всё будет хорошо.

 Разрывает чувство вины. Бессилие обдирает душу. И всё это – на мой день рождения. Этот день теперь навсегда будет отравлен.

 В голове всё ещё крутятся слова Дарта. Почему ему так важно, что между мной и Кейко? Зачем ему знать, вернусь ли я обратно? Это не просто злость. Это одержимость. Он хочет разрушить всё, что делает нас сильнее. Разъединить нас.

 Я встаю и, ведомая неясным импульсом, направляюсь в комнату родителей. Я перестала быть близка с мамой в тот самый момент, когда узнала, что она скрыла от меня правду. Что там, во Флориде, нас ждал он – отец.

Человек, который когда-то ушёл. И вернулся как ни в чём не бывало. Она простила. Она впустила его обратно.

Она снова гладила ему рубашки, снова целовала его в щёку, когда он уходил на работу. Готовила ему любимые блюда. Снова жила для него. Я не понимаю этого. Я не принимаю.

Я видела, как она страдала. Видела, как по ночам прижимала к груди подушку и рыдала так тихо, будто стыдилась собственной боли.

А теперь… она снова живёт с ним, как будто ничего не было.

Может быть, ей действительно это нужно. Может быть, он даёт ей то чувство, которого не дал никто другой.

Если с ним она чувствует себя живой – я потерплю. Ради неё. Но в моей жизни – его больше не будет.

 Я подхожу к их двери и осторожно стучу. Никакого ответа. Тишина. Они спят. И я понимаю – не смогу войти. Не смогу, всхлипывая, умолять их поверить, что мне нужно обратно. Сейчас. Немедленно. Никто не поймёт. Никто не бросит всё ради моих слёз, ради боли, которую невозможно доказать.

 Я разворачиваюсь и медленно иду обратно в свою комнату.

Закрываю дверь. Прислоняюсь к ней спиной, соскальзываю вниз. Опускаюсь на пол. Я хочу домой. Туда, где Кейко. Туда, где моя настоящая жизнь.

 Я включаю телефон. Открываю наш с ним диалог. Молча смотрю на экран. Пальцы дрожат, как будто в них скопился весь страх, который не может найти выхода.

 Затем – жму на вызов. Слышу короткие гудки. Один. Второй. Потом – глухой щелчок. Телефон отключен.

 И всё.

Пустота.

Я обхватываю себя руками, будто пытаюсь собрать из осколков. В груди так тяжело, что становится трудно дышать.

 “Пожалуйста, держись, Кейко…” – шепчу в темноте, не зная, слышит ли он. Но знаю – он бы сказал мне то же самое.

 С самого утра меня разбудили хлопки праздничных хлопушек – в комнату ворвались мама и папа, сияя от радости, будто ничто в этом мире не может затмить их счастье.

Я резко проснулась, резко села на кровати. Глаза опухли от вчерашней истерики, веки налились тяжестью, будто ночь не принесла ни капли покоя. Но я позволила себя обнять.

На секунду я притворилась: да, у нас самая счастливая семья. Пусть будет так – хотя бы в этот момент.

 Отец держит в руках торт с тонкими, сверкающими свечами.

– Загадай желание, принцесса, – говорит он мягко и пододвигает его ближе.