– Слушай, Иван, может мы не правильно адрес записали?

– Да, нет. С адресом-то всё в порядке. Это его квартира и он здесь прописан, – сказал Селивёрстов.

– Неужели он может жить здесь? Что-то в моём воображении он не сочетается со всем этим, – Сказала Егорова, окинув взглядом квартиру.

– Он здесь прописан, Катенька. А жить он может где угодно. Я тоже думаю, что эдакий барин не будет жить среди этого хлама.

– Так, что мы здесь делаем? – удивилась Егорова.

– Отработали версию, – сказал Селивёрстов, – теперь идём отсюда.

– Стой! – сказала Катерина, потянув за собой Селивёрстова, – тебе не кажется, что кто-то пытается открыть замок?

Селивёрстов на цыпочках подошёл к двери, приложив ухо к самой двери, прислушиваясь. Потом, так же на цыпочках отошёл от неё, делая Егоровой знак «тише». Они спрятались в ванной, оставив дверь приоткрытой.

Входная дверь тихонько приоткрылась. В квартиру нерешительным шагом вошёл невысокого роста мужчина, в огромной, почти до колен, рванной и замусоленной фуфайке. Седые всклоченные волосы, по всему видно никогда не видели расчёски. Он сначала с опаской, потом осмелев бегло прошёлся по комнатам и вернувшись к входной двери.

– Слышь. Нам это показалось. Тут никого нет. Иди сюда. Ну, не бойся, иди.

– На пороге появилась очень худенькая, невысокая, ещё не совсем старая, но опустившаяся женщина. Озираясь по стонам, она вошла в квартиру.

– Слышь, Фёдор. Айда в подвал. Что – то мне здесь не нравится.

– Вот ещё в подвал. Его долго не будет. Хозяин ему дал задание очень важное. Вот он и заважничал. Не бойся, Сонька. Но хоть пару деньков мы можем пожить по людски. Надоел мне этот твой подвал. Да и радикулит у меня. А там сырость.

– Я не верю, чтоб сам хромой тебе дал ключи от этой квартиры.

– Кто тебе сказал, что он мне их дал? Я сам их взял, когда он дрыхнул вчера.

– Ну и что ты скажешь хромому, когда он обо всём этом узнает?

– А не боись, Сонька. Одним тумаком меньше, одним больше. Мне не привыкать. Хочу помыться.

Он направился в сторону ванной. Селивёрстов и Егорова переглянулись.

– Фёдор, – позвала из комнаты его спутница.

– Чо!

– Иди сюда. Смотри, как тут хорошо. Какие шкафы красивые. Вот только их маленько подремонтировать надо. А зеркало. Я давно не смотрелась в зеркало.

Постояв немного возле зеркала, женщина накрыла его каким-то покрывалом.

– Ты чего это зеркало тряпкой завесила, – сказал Фёдор, подойдя к ней.

– Не красивая я в этом зеркале, – тяжело вздохнув, сказала Сонька.

– А ты и без зеркала не красивая, – весело рассмеявшись, сказал Фёдор. Сонька расплакалась, – ну вот, опять развела мокроту. А тряпку не вешай на зеркало. Здесь нет покойников.

Он содрал покрывало с зеркала. Но женщина выхватила у него из рук покрывало. И стала опять накрывать им зеркало.

– Ты ничего не понимаешь, Фёдор. Это неправильное зеркало. Да ещё и к тому же разбитое.

Под этот шумок Селивёрстов и Егорова вышли из квартиры незамеченными.

– Нет, ребята! Нет. Что бы вы не говорили, но ваш план мне не нравится. Это сколько же вы будете мотаться по подвалам, что бы найти этих бомжей? – Виктор Иванович нервно шагал по диагонали кабинета.