– Ой, а вы знали, – она болтала, расставляя тарелки, – Сумарлитр говорит, лето жаркое будет. Как бы хорошо было! Солнышко, птички! Красота!

– А у тебя, Вендела, в деревне было жаркое лето? – С кухни вернулась и Хельга, держа в руках котелок, из которого валил ароматный пар.

Она поставила его на стол и ловкими, быстрыми движениями разложила кашу. Сначала гостье, потом сыновьям, затем дочери и себе. Вендела с грустью и непонятным чувством вины заметила, что самой Хельге досталось значительно меньше, чем остальным. Первым порывом души ее было отдать несчастной матери семейства свою порцию, но, подумав, Вендела как нельзя вовремя поняла, что такой жест мог оскорбить честь дома, и успокоилась.

– Да нет, не очень. Но немного теплее, думаю, чем здесь, – вздохнула Вендела.

Хельга кивнула. Никто больше ничего не говорил, и уставшие за день работники набросились на еду. Каша оказалась горячей и приятно жгла грудь. Она не была ни соленой, ни сладкой, почти совсем не имела вкуса, зато уже после нескольких ложек живот не сводило судорогой. Братья ели быстро, как будто их морили голодом целую неделю; Кэрита улыбалась чему-то своему и, не торопясь, отправляла в рот ложку за ложкой. Хельга смотрела на детей.

Здесь, в этой комнате, Венделе показалось, что она наконец поняла Кэриту. Поняла, что она много говорит, потому что ее никто не останавливает. И свой неиссякаемый позитив она тоже берет отсюда. Как и ее братья, подшучивавшие друг над другом и над сестрой в течение всего вечера. Потому что трудно без позитива, когда на ветхом столе одинокая каша, которую ели и на завтрак, и на ужин. Обеда не было. Когда стены почерневшие, когда рубашки в заплатках. Эти люди были семьей. Но не такой, как семья самой Венделы. Они учились делать радость из того, что увидели друг друга после тяжелого дня.

Вдруг в дверь постучали. К удивлению Венделы, в комнату робко заглянула маленькая головка Отталии.

– У вас гости, я не вовремя… я позже зайду.

– Нет-нет, проходи, дочка. – Хельга встала и пошла на кухню.

– Хельга, я не голодная, я поела дома! Не нужно, – остановила ее Отталиа, уже целиком появившаяся на пороге.

Венделе показалось, что Хельга облегченно вздохнула.

– Но ты посиди с нами, – Кэрита указала на свободное место во главе стола напротив хозяйки. – Обязательно посиди!

Отталиа села. Что-то неуловимо необычное было в ней в тот вечер, хотя она казалась такой же, что и всегда. С косой вокруг головы, в шерстяном платье. Но она светилась, как будто счастье наполняло ее зеленые глаза, алеющие губы, аккуратные жесты, движения. Всю без остатка. И Вендела никак не могла понять, из-за чего эта перемена.

Хельга за чем-то ушла в кухню, Ингвар подшучивал над сестрой. Про Венделу все и думать забыли, как будто она всегда сидела здесь и всегда была частью их семьи.

– Что ты? – вдруг тихо-тихо зашептал Рагнар, обращаясь к Отталии. – Зачем пришла? Я бы зашел за тобой!

Тут только Вендела заметила, что в нем тоже сияло счастье. В его глазах, губах, жестах, движениях.

– Да так, – пожала плечами в ответ Отталиа, – тебя увидеть хотела. А ты не рад?

– Что ты, что ты… – он взял ее руку.

Вендела посмотрела на Кэриту в надежде получить ответы. Та перехватила ее взгляд и еле слышно, одними губами прошептала:

– Они женятся. Ты не знала?

– Нет, первый раз слышу! – так же бесшумно ответила Вендела.

Она так удивилась, что, если бы жених и невеста нечаянно взглянули на нее, она не смогла бы скрыть эмоций и обязательно сказала что-нибудь ненужное. Но они были слишком увлечены каким-то своим разговором, чтобы обращать на нее внимание.