– У тебя есть паспорт?
– В смысле?
Боже мой, я сама не могу поверить в то, что собираюсь сказать.
– Ну, ты спросил меня, чего я от тебя хочу, и до этого момента я не понимала, что же мне от тебя нужно, но теперь, когда ты спросил, поняла: я хочу, чтобы ты поехал со мной в Испанию. На десять дней.
– Что?!
– Со мной должен был поехать друг, но не срослось, и…
– Подожди. Ты меня даже не знаешь и хочешь, чтобы я махнул с тобой через Атлантику?
– Я не хочу, но что мне остается?
– Самой разобраться со своими делами!
– Ну, если уж мы говорим о делах, я не стану отрицать, что зову тебя с собой совсем не из-за доброты душевной, даже если тебе так кажется. Вообще-то я уже несколько недель ищу кого-нибудь, кто мог бы поехать со мной.
– Ты чокнутая, точно.
– Может быть, но как бы ты поступил на моем месте? Скажем, твой самолет улетает через два дня, и ты не хочешь говорить об этом родным, чтобы не причинять им еще больше страданий. А как бы ты поехал, зная, что я могу попытаться сделать это снова?
– Сделать снова что? ― Голос его дрожит, он абсолютно не умеет лгать. ― Я не знаю, что ты там себе напридумывала в своей маленькой голове, но…
– Я знаю об аварии, Кайл. ― Я перебиваю его на полуслове, чтобы он не зашел в своих рассуждениях слишком далеко. ― Я видела твою фотографию в газете.
Кайл весь съеживается, а в глазах его вспыхивает гнев.
– Да ни черта ты не знаешь!
– Я знаю, что, как бы я ни старалась, я не смогу даже представить, что у тебя сейчас на душе. Но я также знаю, что ты не имеешь права лишать себя жизни, это разобьет сердце твоей маме, твоему папе и всем, кто тебя любит. Ты просто не имеешь на это права! Это нечестно по отношению к ним.
Кайл не двигается. Его глаза сверкают, как два водопада, и, кажется, взывают о помощи. Я бы все отдала, чтобы узнать, как помочь этому парню.
– Подумай о моем предложении! Я все оплачу. Если ты захочешь наложить на себя руки после этой поездки, я не буду тебя останавливать. Договорились?
– Даже не рассчитывай!
– Я понимаю. Тебе не нужно принимать решение прямо сейчас. Утро вечера мудренее. И завтра, на свежую голову…
– Нет!
– Ага, ну и, как я уже говорила, пока ты не передумаешь, мне придется присматривать за тобой. Ты уж прости меня. И кстати, меня зовут Мия.
Я протягиваю ему руку, но вместо того, чтобы пожать ее, он круто разворачивается и уходит. По крайней мере на этот раз он движется прочь от водопада.
Мне хочется прыгать от радости, но вместо этого я молча шагаю за ним и тихо благодарю свое сердце за то, что оно все еще бьется.
Сегодня хороший день.
Кайл
Я иду уже больше часа, а Мия все это время следует за мной по другой стороне дороги. Что ж, ей хотя бы хватает ума держать рот на замке. Я несколько раз ущипнул себя, чтобы убедиться, что весь этот день ― не очередной кошмар, который снится мне после аварии. В какой-то момент я снова начал задаваться вопросом, не является ли эта девушка какой-то странной сущностью (несомненно, это последствия того, что я вырос в семье заядлого фаната «Секретных материалов»). У меня даже мелькнула мысль, что, возможно, я единственный, кто ее видит, но дальнобойщики, пролетающие мимо нас на своих фурах, сигналят ей и выкрикивают шуточки в ее адрес, и это развеивает мои сомнения. Я их не осуждаю. Не каждый день увидишь девушку в куртке, надетой наизнанку, которая едет по обочине на велосипеде с розовой бахромой на руле, а на багажнике торчит флаг «Супергерл».
Я не знаю, сколько времени, ― мобильник сдох, ― но, когда я добираюсь до центра города, солнце только начинает садиться, а это значит, что сейчас начало восьмого. Сильно болит колено, но, если я не потороплюсь, родители начнут волноваться, поэтому я ускоряю шаг. Мои родные. Чувство вины напоминает мне, что мои родители были очень близки к тому, чтобы узнать, что их единственный сын покончил со всем этим раз и навсегда. О чем я только думал? Живой я ― обуза, но мертвый?.. Даже не знаю, кем бы я стал тогда. Тиски, сжимающие мой желудок, снова принимаются за свою работу. Я не могу лишить себя жизни, но какое право я имею продолжать жить после того, что сделал с жизнями других людей?