Я – «жаворонок». А «жаворонки» встают рано, легко и очень заметно для окружающих. Сразу начинают хлопотливо чистить пёрышки, трещать крыльями и щебетать утреннюю песнь. До десяти часов утра я успела переделать кучу дел. Успела своими звонками перебудить всех родственников и сообщить им, что я, по-прежнему, существую на белом свете. Что прыщ на носу здорово уменьшился, и что мамины пирожки-котлеты, все до единой, превратились в энергию, которой теперь хватит, чтобы растопить Антарктиду.

Закончив терзать сонную родню, я принялась обновлять репертуар. К русским песням я нет-нет подмешиваю французские, так как французский прононс осваивала ещё в школе. Причём заметила, что если грамотно чередовать песни Франции и России, это очень благотворно сказывается на заработке. Английский язык я не использую вообще, потому что на нём не поют, разве что, бродячие собаки.

Без малого два часа я грассировала, тянула носовые насморочные гласные, пытаясь соорудить из себя миниатюрную роковую женщину и великую француженку Эдит Пиаф – «воробушка» с голосом простуженного ангела.

За это время дважды звонил Тимур, и один раз – Вадим. Господи, как же хорошо, что есть такая возможность нажатием одной кнопочки показывать людям, что я в них не нуждаюсь! Понятно же было, что один хотел завладеть моими деньгами, а другой – моим телом. Фиг вам! Катя Пуаре служит святому искусству улиц и никому не позволит подлые выползы в сторону её заработка и, уж тем более, в сторону ея белого невинного тела! Деньги я могу, конечно, отдать в обмен, к примеру, на молочные сосиски, но уж тело – только в обмен на большую любовь.

… – А на троне высоком Царица-любовь,

А на меньшее я не согласен…

– напевала я из голосистого нашего Носкова Николая, собираясь на работу.

Я открыла кофр, чтобы поменять изношенные струны на подарок тётки Анжелы и… о, боже! Как же я могла забыть? Кровь, деньги и салфеточный позор! Воистину, способность забывать негатив помогает выживать бродячему музыканту на пути от родного дома к Чёрному синему морю, от русских романсов к инструментальной музыке и от молочных сосисок к высокой любви.

Денег оказалось немало. Две с половиною тысячи российских дублонов! Серьёзная сумма. Это уже попахивало грязным намёком. О, мать моя и стандартный блюзовый квадрат! Ещё один кандидат на моё тело. Кандидат с нулевыми шансами. Лучше уж стать мадам Семинихиной. Господи, пронеси!

В виду того, что городская площадь, как место приличного заработка, потеряла для меня всякую привлекательность, я направилась в городской парк. Гугл позиционировал его, как одно из самых зелёных и красивых мест города, с аттракционами, скейтпарком и светомузыкальным плоскостным фонтаном. На деле же, все его достоинства перечёркивались для меня всего одной-единственной характеристикой. В парке гремела музыка российских композиторов. Какой-то местный бравый культуртрегер решил, что граждане должны отдыхать под попсовые вопли, а не под интимный вокал уличного музыканта.

Я уныло продефилировала мимо аттракционов (стандартный набор из крашенного крутящегося и качающегося железа) и мимо светомузыкального плоскостного фонтана (наглухо замощённая площадка с бесполезно бьющей из-под дорожной плитки водой. Например, в Нигерии, где вода в страшном дефиците и питьевой считается даже из луж, за такое сооружение, автора забили бы камнями).

Парк был проходной. По его главной аллее можно было попасть из многоэтажного спального района на центральный рынок. Поэтому, в отличии от тенистых закоулков, по центральной аллее бойко сновали горожане, и это представляло для меня ценность. Тем более, что на выходе из парка, куда я уже подошла, музыка звучала не так уж и громко.