Вот тебе на! Это ж наш приятель!

– Значит, это правда, что он жил во Франции!

– Вот ещё про террористов. Задержан человек, бросивший в 1907 году в дом богача–мануфактуриста Клистермана бомбу, которая разрушила часть дома, попортила имущество и искалечила Клистермана. Бомба была местью за отказ дать денег анархистам. Задержанный оказался винницким мещанином Квилицким, восемнадцати лет. На варшавском вокзале арестован комиссионер по перевозке оружия из-за границы. При нем найдено сто двадцать револьверов. При дознании выяснилось, что эти транспортеры действовали сообща с жандармами ст. Вержболово, весь штат которой расформирован три месяца тому назад.

Финляндский уроженец И. А. Эрикейнен, сорока пяти лет, в ночь на восемнадцатое марта перед ужином хотел выпить рюмку водки. Однако, он так неудачно глотнул, что водка попала в дыхательное горло. Несчастный, задыхаясь, упал на пол и из горла его показалась кровь. Его повезли в Мариинскую больницу, но по дороге Эрикейнен умер.

– От водки? Как можно вообще пить такую гадость, а? – пробурчал Ленц.

– Это точно. Дальше. Третьего дня на Петропавловской ул. задержан кр. Василий Штырин, который ходил по квартирам и предсказывал всем, что двадцать пятого марта будет кончина мира.

– Это ж месяц назад, да?

– Ага, проскочили. Наверняка кто-то поверил. Постой-ка, а вот это интересно. Возле полицейского участка на Большом проспекте В.О., дом семьдесят два, в полдень был застрелен филёр Оноприенко, с чьей помощью недавно был раскрыт заговор инженеров, работающих над созданием бомбы невиданной силы. Полицейские пытались догнать стрелявшего, при преследовании убийца стрелял из «Нагана». Полиция отвечала из винтовок. Преступнику удалось уйти.

– Оноприенко, да? – встрепенулся Ленц.

– Ну да. А ведь это тот, я его знал!

– Я тоже. Он с отцом работал. Значит, его полиция подослала, да?

– Поделом. Вот какой должок хотел вернуть Бергман! – Максим стукнул кулаком по столу.

– Ты думаешь, это он, Бергман, да?

– Он, больше некому. Остальных же арестовали. А ему опять удалось ускользнуть.

– Надо же, такой симпатичный, и убийца, а?

– Что в нём симпатичного? – удивился Максим. – Внешне он страшный урод.

– Это конечно, но чем-то располагает, да? В Париж звал.

– Да ты что! – возмутился Максим. – Сделали б из тебя бомбиста, например. Они же таких как ты используют, для них люди – пешки. Из-за них и твой отец, и мой дядя…

– Страшно всё это, да?

– Наверное страшно, – согласился Максим. – Будет революция, будут взрывы бомб, стрельба. Только избежать этого, видно, не получится. Закон Ньютона – сила действия, сила противодействия. Зато потом наступит новая эра. А от этих всяких бандитов сама история нашу землю очистит.

Ленц молчал.

– Не согласен? – спросил Максим. – Другой вариант – это чтобы всё оставалось по-прежнему, чтобы невиновных сажали и ссылали.

– Нет, конечно. Просто…

– Что?

– Почему нельзя всё решить добром, а?

– А как? У каждого своя правда. Невозможно договориться.

Ленц покачал головой:

– Не знаю. Не знаю…

– Ладно, давай спать. Ложись сюда, на кровать, а я…

– Нет, я там, в закутке, а? На сундуке, мне там сподручнее.

– Пожалуйста, я не против.

Когда Максим открыл глаза, было ещё темно. Он поднялся, поворошил угли в почти остывшей печке, накинул свою гимназическую шинель и вышел. На крыльце стоял Ленц и смотрел на небо.

– Не спится? – спросил Максим. – Холодно? Вроде ночью морозец был.

– Нет, нормально, – покачал головой Ленц. – Небо такое ясное, да?

– Да, красиво. Скоро рассвет. Марс только взошёл. Он сейчас в созвездии Козерога.

– Вот этот, яркий, да?

– Нет, это звезда Альтаир. Наверху Вега, там, справа, Арктур. Это всё звёзды, а не планеты. А Марс вон, совсем низко. Видишь, красная точечка?