В Епархиальном доме собрались живущие в Семинарии и в близлежащих местах; а более или менее отдаленных не было. До заседания делились впечатлениями и сообщениями о происходящем. О Кремле сообщили, что он взят юнкерами, много большевиков арестовано, но много также попряталось в арсенале, и что их оттуда выбивают. Говорили, что много жертв есть с той и другой стороны. Но, собственно, никто не мог сказать ничего определенного. Говорили, что ожидаются казаки из Киева, равно как войска с фронта. Но тут же высказывалось опасение, что они могут пристать к большевикам. Словом, было приподнятое состояние соборян, подымавшееся еще при пушечных выстрелах.

В начале заседания было оглашено заявление более тридцати членов о прекращении прений и голосовании предложенных четырех общих положений*. Большинством голосов предложение было принято, а затем и общие положения. После этого поступило предложение за подписью семидесяти девяти об избрании Патриарха в ближайшем заседании*. Предложение было сдано в Соборный совет. Все указанные предложения прошли в общем спокойно; возражения были со стороны немногих.

После заседания я пообедал тут же, в буфете для соборян, а затем отправился в Семинарию, с намерением там остаться на временное жительство, ввиду того что в Кремль нельзя было идти, так как пропуска туда нет, и пальба происходит вокруг Кремля, на Театральной площади и у Страстного монастыря*, на колокольню которого втащен пулемет, поливающий площадь. Пушечные выстрелы то и дело гремели. В Семинарию я попал как раз на епископскую трапезу, где трапезуют все обитающие здесь святители, в числе более тридцати. Трогательно было видеть эту трапезу со святителями в подрясниках, в простом обиходе. Затем я навещал в келлиях некоторых святителей и пил чай с преосвященным Анастасием у преосвященного Иннокентия Ташкентского и Анатолия Томского. Нам предлагали остаться в Семинарии, обещая найти помещение каких-либо отсутствующих преосвященных. Но мы нашли более удобным для себя отправиться на Подворье, где мы уже одну ночь переночевали, никого не стесняя. Отправились мы в четыре часа переулками. В это время шла сильнейшая пулеметная пальба, по моему предположению, возле Сухаревой башни*. Тут, как передавали, против Страстного устроены баррикады, из-за которых постоянно происходит стрельба. Во время нашего пути также раздалось несколько пушечных выстрелов. Народ пугливо высматривал из подворотен, на Самотеке скопление народа, выжидающего чего-то.

Выслушали мы всенощную в Крестовой митрополичьей церкви и приготовлялись к служению завтра в Храме Христа Спасителя, где объявлено было на Соборе о торжественном служении и о всенародном молении об умиротворении междоусобной брани. Вечеряли у Митрополита живущие постоянно у него преосвященные – митрополит Киевский Владимир и Агафангел Ярославский, и мы – беженцы. Ночью опять происходила стрельба и пушечная канонада. Занимала она с часов трех до восьми утра.

29-го. Воскресенье. С восьми утра началась опять сильная пушечная канонада. А между тем нужно было ехать в Храм Спасителя[175].

[30-е октября. Понедельник.] На сегодняшнем заседании был поставлен прежде всего вопрос: сейчас ли приступить к избранию Патриарха, согласно поданному заявлению более семидесяти членов Собора и решению Соборного совета, или отложить. Начались дебаты, прения обострились. Но во всяком случае большинство решило сейчас же приступить к избранию. Затем обсуждался способ избрания. Решено наметить записками по одному кандидату из епископов и вообще клириков, а затем из указанных кандидатов избрать троих, а из этих троих по жребию избрать одного. На этом и остановились тоже после больших прений. В результате из 278, при нескольких воздержавшихся (голосовали 259) получилось следующее: Антоний архиепископ Харьковский – 101, Кирилл архиепископ Тамбовский – 27, митрополит Тихон – 23, митрополит Платон – 22, Я – 14, митрополит Владимир, архиепископ Анастасий и протопресвитер Шавельский – по 13, архиепископ Сергий – 5, архиепископ Иаков – 3 и т. д. по два голоса и одному. При этом протопресвитер Успенского собора Н. А. Любимов, несмотря на то что имеет жену, получил один, а мирянин А. Д. Самарин – 3. Названы так или иначе всех 25 кандидатов. Я и некоторые другие епископы думали отказаться от дальнейшей баллотировки. А о. Шавельский даже и заявил об этом. Но постановлено на епископском совещании никому не отказываться, а принять на себя мученический подвиг.